«Ты был хорошим другом.» — говорю я первое, что приходит в голову, и отхожу как можно быстрее, чтобы не дай бог не испортить процессию своим неуместным очищением организма — в сторону гроба.
Кладбищенская процессия кончилась довольно скоро, но тошнит меня до сих пор. Смеркается. Я чувствую себя очень глупо из-за того, что присутствовал на банкете по случаю смерти человека, по поводу которой не чувствовал ничего, кроме тошноты. Мне было безумно стыдно, и я пытался выпить побольше алкоголя, до такого состояния, чтобы не мочь не посочувствовать умершему. Не получилось, но вот организму стало ещё хуже.
Теперь я иду, слегка пошатываясь, опасаясь загреметь в милицейский участок, снова — по центральной улице города. Прохожу мимо Военно-Исторического Музея Боевой Славы, что спроектировал мой отец, и останавливаюсь. Я смотрю в сторону этого здания, и эмоции начинают переполнять меня. Я чувствую, как вокруг глаз, при моргании, образовывается влага, и поворачиваюсь в сторону музея. Я смотрю на него и мне кажется, будто и он смотрит на меня.
Сажусь на колени, не могу больше стоять.
И я думаю не о героях прошлого. Не о призрачных для меня подвигах этих людей, о которых мы знаем очень мало. Катастрофически мало, чтобы иметь честь к ним прикасаться, или катастрофически мало, чтобы вообще их возвеличивать. Не о какой-то «памяти» или «долге перед родиной» думаю я, не о стране, не об умерших людях. Я смотрю на это, обитое красным, зеркальным стеклом, здание, я вижу в нём своё отражение и одновременно не вижу в этом отражении себя. Мне не страшно за то, какой я человек. Я не боюсь того, кто я сейчас, не боюсь того, чтобы не стать никем. Чувство опустошённости одолевает меня, я чуть ли не в позе молящегося склоняюсь перед зданием со своим отражением в красном… Как же люди находят себе предназначение в этом мире? Что это, иллюзия, реальность, миф, или чистая правда, законсперированная информация со вскрытием по востребованию?
Ко мне подходит пара милиционеров. Я поднимаю на них свои красные глаза, и сквозь пелену слёз едва вижу, как они, представляясь, отдают честь.
«Пьяный?» — отвязным голосом спрашивает меня один из них.
«Скорбящий.» — говорю я, поднимаясь и вытирая глаза.
Милиционеры ведут меня в сторону участка, который находится как раз в той же стороне, где и мой дом. Пока мы идём, они зачитывают мне закон, объясняют, в чём я провинился. Я внимательно слушаю их, но, выслушав мою историю про похороны, они щадят меня под честное слово.
Дома я успокаиваюсь. Лёжа на диване и слушая ненавязчивый топот мышей, под аккомпонимент телевизора на самой тихой громкости, я сижу с красными глазами и пытаюсь сконцентрироваться и подумать, но не получается. Алкоголь вкупе с общим вольным разбродом мыслей дают о себе знать.
Засыпаю я мгновенно.
Глава 6.
Суббота встречает меня ранним телефонным звонком. Над потолком никто не бегает, но звук телевизора кажется мне довольно громким, и я выключаю его нервным нажатием красной кнопки пульта.
«Мы едем!» — орёт в трубку старый друг.
Я мычу что-то в ответ, но и сам не особо понимаю смысл своих слов.
«Ты готов нас встретить? У тебя двадцать минут!»
Я бросаю трубку, вскакиваю с кровати как ошпаренный и бегу в душ.
«Ааааааа!» — вырывается из меня крик, как только струйки ледяной, бодрящей до скрипа зубов, воды только дотрагиваются моей кожи.
Тем временем друзья едут в автомобиле, старом фольксвагене-пассат, ещё девяностых годов выпуска. Все окна открыты, в салоне прохладно, и они уже близко от моего города. Пока я мучаюсь и вроде бы прихожу в чувство под холодной водой, они слушают популярную музыку и пытаются перекрикивать её и друг друга, стучат водителя по плечу и громко смеются. Их едет ко мне трое. Димка, старый друг, увлекающийся автомобилями — он-то как раз за рулём, его жена, которую мы знаем не очень хорошо, и Вася, также мой старейший, абсолютный дружбанище.
Я выбегаю из душа, воодушевлённый и радостный, каким не был давно. Общение — вот чего мне не хватает!
Слышу стук в окно. Всё, приехали.
Кое-как накинув домашние штаны я, путаясь в ключах и замках, срочно бегу открывать все двери, а у меня их три. Последняя нехотя, с застреванием ключа, но таки выпускает меня наружу, в объятия двух моих старейших друзей.
«Быстро кидай вещи в сумку, поехали!»
А у меня совершенно не было времени собраться, но я киваю и пулей возвращаюсь в дом.
«Андрюха, дай воды!» — кричит мне вдогонку Дима.
Я, будто собираться впопыхах входило в мои планы, тем более на тяжёлую голову после вчерашнего алкоголя, умудряюсь за минуту закинуть в сумку всё, что нужно. Пару трусов, пару носков, пару книг, тетрадку и сменные джинсы. На себя напяливаю первое, что попадается под руку — рубашку (которая оказывается без пуговиц) с рваными рукавами и клешённые джинсы, в которых ещё тинейджером ходил на деревенские дискотеки.
Хватаю пятилитровую канистру с водой, они вечно есть у меня дома, потому что вода из-под крана в моём районе совершенно непригодна.
«Хей-хей-хей!» — кричу я, выбегая из дома и попутно быстро и чуть нервно закрывая двери. — «Дим, хватай воду!»
Димка подбегает ко мне, хватает воду и сумку, кидает вторую к себе в багажник, обращаясь с ней совершенно по-свойски, тем не менее, я всегда это позволял. Мы запрыгиваем, а не садимся, в его машину и трогаемся.
«На даче будет прекрасно!» — воодушевлённо говорит мне Вася, сидящий рядом со мной на заднем сиденье.
«Обязательно!» — отвечаю я и тут же здороваюсь с женой, — «Привет, Саш!»
Мы весело трепемся по пути в деревню нашей юности, о работе и жизненных приоритетах моих друзей. Вася уже собирается брать на себя бразды правления отцовским бизнесом, он довольно давно к этому шёл, а Димка — открывает свой автосервис, параллельно играя музыку в каком-то металлическом стиле. Я ведь тоже играю на гитаре, я вам ещё ни разу не сказал? Как же так, я совсем забыл упомянуть о том, что я ужасно сильно люблю музыку? Только что меня пообещали познакомить с интересным музыкальным техником!
Я не хотел бы, чтобы этот рассказ из-за последней главы читатель воспринял как чистый фарс. Жить и искать себя в мире тяжело. Трудно разобраться, есть в жизни какая-то цель, или нет, хотя бы для самого себя. Трудно жить сегодняшним днём, потому что проблема существования всё равно будет периодически затрагивать вас. Проблема бесцельности или проблема ненужности. Все проблемы человечества. Я не буду писать пояснения к этому рассказу. Надеюсь, если он получился, то каждый читатель сам поймёт для себя то, что нужно ему.