– А это не зураб? – предположил Тони.
– Точно, только брюхом кверху!
– Надо бы его осмотреть – чего это с ним произошло?
– Давай подождем, его сейчас течением подгонит, давай пока шест срубим, чтобы подтянуть его поближе.
57
По мере того как течение подгоняло находку, становилось все яснее, что это крупный зураб, который погиб недавно. Помимо птиц, к нему пристраивались собратья поменьше, которым пока не удавалось отхватить кусок, – шкура у крупных самцов была крепче дерева.
Джим срезал молодое деревце и, обрубив ветки, соорудил подобие крюка. Река здесь делала левый поворот, и тело рептилии должно было прибиться прямо к разведчикам.
Подойдя к воде, Джим спугнул водяную змею, та метнулась тонкой голубой лентой и исчезла в глубине. На базе говорили, будто змея эта обладает необыкновенно сильным ядом, однако у нее был слишком маленький рот, которым она захватывала лишь мелкую рыбешку. А еще говорили, будто синих змей сушили и, растирая в порошок, добавляли в еду, тогда мужские способности возрастали многократно. Солдатские легенды доносили рассказ о неком вертолетном механике, который после принятия этого снадобья во время отпуска в Антвердене довел до обморока четырех шлюх.
Все эти никчемные мысли пронеслись в голове Джима, пока он высматривал дохлого зураба.
Послышался гул судовой машины, Джим оглянулся – снизу по реке поднималась баржа со строительными материалами. Строительство подходило к концу, теперь вместо мешков с цементом и стальных балок возили трубы, отделочную плитку и краску. Говорили, будто внутри новый Четвертый опорный будет выглядеть, как отель, и солдаты с удовольствием поддерживали подобные слухи.
Баржа шла быстро и скоро поравнялась с Джимом и Тони. Высунувшись из пулеметного гнезда, охранник помахал им, разведчики ответили. Волна от судна прокатилась до берегов и принялась раскачивать тело зураба.
– Смотри, какая у него дыра в башке! – заметил Джим.
– Да уж, не от старости околел.
Деревянным крюком Джим подцепил добычу и потащил к берегу. Неожиданно в двух метрах от кромки воды высунулся зураб средних размеров и издал угрожающий рык.
– Пошел вон! – приказал ему Тони, демонстрируя винтовку.
Зураб обиженно сглотнул и ушел на глубину. Тони схватился за древко крюка и помог напарнику на треть вытащить мертвого зверя на берег.
– Держи палку и охраняй, они просто так не уберутся, – сказал Джим, передавая Тони крюк, а сам связался с Рихманом.
– Есть новости, сэр.
– Слушаю.
– Мы выловили труп здоровенного зураба, судя по всему, он умер не так давно от ранения в голову.
– Ранение огнестрельное?
– Да, сэр. Пуля девять миллиметров, можно, конечно, вскрыть и сказать точнее, но это едва ли имеет значение.
– Ты прав, не имеет. Значит, говоришь, свежий?
– Да, сэр. Думаю, он выплыл из притока.
– Ну, если в полночь там высаживались диверсанты и он пытался ими поужинать… По времени немного не сходится, по течению он должен был уплыть дальше.
– Наверное, он еще какое-то время сидел в тине, а потом сдох и его понесло.
Возникла пауза – Рихман раздумывал.
– Хорошо, мы с Шульцем и Ли Чиккер с Муном будем двигаться прежним маршрутом, а вы дуйте к протоке.
– Хорошо, сэр.
Джим отключил рацию и посмотрел на Тони.
– Чего там?
– У них все тихо. Нам приказано сгонять к протоке.
– Хорошо сказал «сгонять». – Тони бросил деревянный крюк и сплюнул в сторону спрятавшегося в водорослях зураба.
– Что – устал?
– Нет, что ты, я даже рад.
Джим поправил сбрую, подтянул подсумок с боекомплектом.
– Ну пошли, что ли.
58
Несмотря на то, что солнца не было видно, наступление полудня чувствовали все. Панфейн все чаще останавливался и как-то глупо улыбался, когда Бойл напоминал ему, что нужно сделать измерения.
Лаборант сбрасывал на землю ранец и доставал компьютер, затем не слушающимися пальцами пытался вставить штекер в разъемы найттатчеров.
За последние несколько часов лаборанту пришлось трижды применять универсальное противоядие – насекомые сыпались на него одно за другим. От действия препарата руки и лицо бедняги опухли.
– Больше не коли лекарство, – сказал ему Вагнер, пользуясь случаем, чтобы передохнуть, пока лаборант снимал показания.
Едва сладив с компьютером, Панфейн с отсутствующим видом уселся на рюкзак.
– Дай ему воды, – негромко сказал Вагнер и стал осматриваться, затем сверился с маршрутизатором.
Лаборант ему совсем не нравился, в работе этого умника заключался смысл их операции, но он уже был в нерабочем состоянии.
– Выпей воды. – Бойл подал Панфейну флягу, и тот стал пить, потом вернул ее, заметив:
– У них проблемы…
Все посмотрели на найттатчеров: те переминались с ноги на ногу и пускали слюни, не забывая проверять оружие, – по мнению Вагнера, слишком часто.
– Что не так?
– Видите – они нервничают.
Вагнер подошел к Панфейну.
– Объясни, в чем дело, мы должны знать, что происходит – вдруг они и нам угрожают. Кстати, ты не опасаешься говорить при них?
– Нет, если не поступает команды, они не активны. Точнее – не должны быть активны.
– Существенная оговорка, парень, – усмехнулся Бойл, поудобнее перехватывая автомат.
– Понимаете, они без команды встали на боевой взвод и находятся сейчас в постоянной готовности.
– Почему же это произошло? Может, виноваты насекомые? Я видел, раз или два их кусали какие-то твари.
– У них сильный иммунитет. – Панфейн пожал плечами. – Может, всему виной эта духота?
– Как же мы поймем причину, если ты сам затрудняешься что-то сказать?
– Ну… то, что они волнуются, еще не так страшно, хорошо бы увидеть их в бою.
– В бою? – Вагнер усмехнулся и покачал головой. – Одного умника мы потеряли не сходя с места, теперь ты хочешь повоевать, а что останется нам с Бойлом, когда и тебя пристрелят?
– Но вы же сумеете меня защитить, ведь так?
Вагнер с Бойлом переглянулись.
– Парень, протри свои опухшие глазки, это – джунгли, здесь опасность подстерегает повсюду, а самое страшное – неожиданная встреча с людьми, поскольку кроме нас тут союзников нет.
– Может, и нет, – возразил Панфейн.
– Что?
– Я говорю – кроме нас, тут могут быть и другие.
– Какие другие, кто тебе сказал?
– Мистер Апдайк, сэр.
– Бойл, ты что-нибудь об этом знаешь?
– Нет. – Партизан понимающе усмехнулся. – Начинаются знакомые прятки – эти штабники нас и прежде подводили, мы из-за них камрадов десятками в землю ложили.
– Что говорил Апдайк, какие здесь могут быть отряды? – строго спросил Вагнер.
– Точно я не знаю, – развел руками Панфейн. – Может быть, пара транспортных групп и два-три найттатчера из предыдущей экспедиции. Они прибыли пешком с Территории Самоопределения.
– Значит, прежде чем стрелять, мы должны точно знать, что перед нами не враги, – подвел итог Вагнер. – Это усложняет наше положение, учитывая, что видимость здесь не больше десяти метров.
Они помолчали; неподалеку с дерева стали падать слизни, и это переполошило найттатчеров. Они вскинули пулеметы, и Вагнер с ужасом ждал выстрелов, которые, без сомнения, демаскируют их, но Панфейн успел остановить своих подопечных.
– Ложная тревога! – объявил он и дал найттатчерам вкусных гранул.
– Слушай, а может, нам стоит пустить их вперед – пускай топают самостоятельно. Нарвутся на солдат, завяжут бой, а мы издали понаблюдаем, как они себя ведут.
– Собственно, так и было задумано, сэр.
– Вот и отлично.
59
Двигаясь вдоль притока Калпеты, Джим и Тони старались не пугать зурабов, которые выползали из тины погреться на солнце. Там, где берега были пологими, напарники в поисках следов спускались к самой воде.
Разведчики честно отрабатывали каждый подходящий для выхода участок берега, однако пока что это ни к чему не приводило. Зурабы были непугаными, а по деревьям шастали юркие грызуны, подтачивая сочные плоды и наполненные нектаром бутоны цветов. Если бы здесь появился вертолет да еще раздались выстрелы, местные обитатели вернулись бы суток через трое – не раньше.
Вскоре Джиму и Тони стало ясно, что они выходят к точке высадки. Зурабов на отмелях не было, над лужицами не вились мошки, а приглушенные птичьи крики раздавались только с самых верхних ярусов.
Стали попадаться пятна птичьего помета, слизни тысячами ползли по стволам деревьев, возвращаясь туда, откуда их сбросило ветром, поднятым вертолетным винтом.
– Это там, – уверенно произнес Джим и стал осторожно спускаться по пологому берегу. Потом присел и, раздвинув поднявшуюся за ночь траву, обнаружил у ее основания четкие отпечатки следов.