Фамилия Имя Отчество: Ильин Павел Сергеевич.
Дата и место рождения: 2 июня 1976 года, город Клайпеда.
Образование: студент 5-го курса Вильнюсского технического университета.
Места работы: 1998 год АО «Альтернативные технологии безопасности»; 1999 год — АО «Балтийский компьютерный центр»; с 15 июня 1999 года по 2 мая 2000 года — старший налоговый инспектор Тракайского отделения государственной налоговой инспекции (уволился по собственному желанию).
Дата и причина сотрудничества с литовскими спецслужбами: в 1995 году был завербован сотрудниками ДРБ на компромате. Оперативное имя — «Студент». Состоит на связи у сотрудников ДГБ Линаса Петрониса и капитана Ритиса Арбачаускаса (1975 г.р.) [271].
Расскажем подробнее о Линасе Петронисе. Его биография частично объясняет множество профессиональных ошибок, допущенных литовскими контрразведчиками при организации оперативной игры с участием Студента. В 1990 году этот человек окончил Военно-политическую академию им. Ленина. До увольнения из «Объединенных Вооруженных сил СНГ» в 1992 году служил заместителем начальника политического отдела 466-й зенитной ракетной бригады 27-го корпуса ПВО. В характеристике (подготовленной при увольнении) говорилось, что за время работы в партийной организации с декабря 1990 г. по май 1992 года (т. е. уже после объявления Литвой независимости и признания ее в этом качестве мировым сообществом) майор Линас Петронис «зарекомендовал себя преданным делу Коммунистической партии и социалистической Родине. Показал глубокое знание марксистско-ленинской теории, которое умело применяет в повседневной воспитательной работе. Принципиальный, честный коммунист, имеет заслуженный авторитет среди товарищей. Проявляет большую активность в интернациональном воспитании военнослужащих…» Благополучно уволившись из «оккупационной» армии, он поступил в Департамент контрразведки литовского Министерства охраны края — а оттуда перешел на службу в ДГБ, где стал курировать финансы, погранохрану и железнодорожные перевозки.
С февраля 1999 года Павел Ильин задействован в качестве главного исполнителя специальной операции по проникновению в подразделения компьютерной и информационной безопасности ФСБ, которая проводилась под руководством ЦРУ.
С этой целью Студент несколько раз пытался вступить в виртуальный контакт с ФСБ, использовав для этого Интернет [272]. Поясним, что речь идет о переписке по электронной почте. В письмах инициативник сообщал, что он работает старшим налоговым инспектором и выполняет обязанности агента ДГБ, но любит родину предков и хочет стать агентом ФСБ. Адреса «почтовых ящиков» он предложил Москве сам. Именно они и насторожили российских контрразведчиков [273]. Сначала тем, что на них не приходило никакой почты от других адресатов. Говоря другими словами, эти «ящики» были созданы специально для переписки с Москвой. Возможно, что чекисты негласно регулярно проверяли содержимое ящика. Технически реализовать эту процедуру просто. Позднее выяснилось, что почту с них забирали с одного компьютера, который был установлен на оперативной квартире ДГБ [274]. По этой или другой причине ФСБ проигнорировала его предложение.
На самом деле в том, что Студент сам выбрал «почтовый ящик» и на него ничего не приходило, — в этом нет ничего удивительного. Обычная мера предосторожности. А вот то, что «изъятие» почты происходило с одного того же компьютера, — это действительно «прокол» литовских спецслужб. По идее, Студент должен был использовать интернет-кафе и другие места доступа во Всемирную компьютерную паутину. Каждый раз выходя с нового места. В этом случае его «запеленговать» было бы крайне сложно. А так он довольно быстро попал под «колпак» российской контрразведки. Это при условии, что Лубянка действительно установила место, откуда он проверял свой почтовый ящик.
Студента контролировала не только ФСБ, но и ЦРУ. Причем вторые делали это так непрофессионально, что агент обнаружил «слежку», хотя и не понял, кто именно посадил его под «колпак». Чекисты тоже зафиксировали ошибку своих коллег и сделали соответствующие выводы [275].
Не дождавшись ответа, весной 1999 года Студент приезжает в Калининград и предлагает свои услуги областному управлению ФСБ в качестве агента-инициативника. На второй встрече в Калининграде, чтобы подогреть к себе интерес, Студент сообщает российским контрразведчикам, что контактирует с ДГБ и имеет в своем распоряжении большой объем документальных материалов. Затем, мотивируя невозможность дальнейших поездок в РФ, предлагает проводить рандеву на территории третьих стран под предлогом передачи в распоряжение ФСБ секретных данных, якобы записанных им на жестком диске компьютера, а также отснятых фотоматериалов. Среди мест возможных встреч им особо настойчиво предлагается Польша, потом Швеция, Финляндия и Франция [276]. Интересно, а как он мог мотивировать перед литовскими правоохранительными органами свои поездки в западные страны? Ведь официальные доходы у него были маленькие.
Снова обратимся к «официальной» версии Лубянки. Оперативная комбинация ЦРУ и ДГБ имела несколько целей. Главная — вывод куратора Студента из Калининградского УФСБ за рубеж с дальнейшим его захватом местными службами безопасности и последующей попыткой вербовки. С этой целью Павел Ильин должен был передать за рубежом своему контакту из ФСБ пакет с секретными материалами. Далее российский контрразведчик ставился бы перед выбором: или многолетнее тюремное заключение за шпионаж, или же работа в качестве агента ЦРУ. В случае отказа предусматривалось проведение активной операции с привлечением ведущих западных СМИ с целью создать неблагоприятный для России фон накануне московской встречи в верхах между Владимиром Путиным и Биллом Клинтоном [277].
Другой задачей Павла Ильина, как агента ДГБ (он не был штатным сотрудником), было на деле выяснить, какова техническая оснащенность и практическая подготовка компьютерных специалистов ФСБ. Студент регулярно связывался с представителями Лубянки по электронной почте (кстати, переписка была закамуфлирована под общение двух «голубых» — это не вызывает подозрения в Интернете), предлагая предоставить российской контрразведке огромный объем информации из компьютерной базы ДГБ. Например, полный архив агентуры. После этого, по выражению высокопоставленного российского контрразведчика, отвечающего за компьютерную безопасность, «можно распускать ФСБ, оставив трех «яйцеголовых» да еще пограничников с Джульбарсом, и просто ждать» [278].
Это тоже насторожило отечественных контрразведчиков. Как агент (а не сотрудник) ДГБ и хакер (с уровнем подготовки ниже среднего) он не мог получить доступ к содержимому сверхсекретной базы данных. Ведь для этого ему нужно преодолеть многоуровневую защиту.
Электронные письма Павла Ильина всегда содержали некое предложение. Например, письмо от 19 апреля: «Коротко о материалах: это будут добытые агентурой документы, компрометирующие российское правительство, на ерунду вроде не похоже, но тогда я не понимаю, какого беса Запад до сих пор их не использовал, так как пусти по ветру эту бумажку — и конец кредитам».
Предлагался компьютерный способ ее получения: ФСБ должна была создать электронный почтовый ящик где-нибудь в Бразилии, куда Павел Ильин пересылал бы добытую им информацию. Понятно, что через минуту после того как Студенту стал бы известен адрес этого ящика, все виртуальные входы и выходы с него были бы поставлены под контроль и ЦРУ получило бы в результате уже реальные компьютерные адреса ФСБ [279]. Чекисты так и поступили, когда потребовалось поставить на контроль «почтовые ящики» самого Павла Ильина.
Другой пример. Агент предлагал скачать информацию непосредственно с компьютера ДГБ. «Работай быстро, никаких других программ, кроме FAR, не запускай и выбери самый свой мощный компьютер, если не соединится, тогда извини, ничего не вышло. Тогда 8.04.2000 я буду в Миколайках на территории Польши и смогу тебе все передать». В этом случае ЦРУ получило бы представление о мощности используемых в ФСБ компьютеров и реальный адрес, с которого проходило бы подсоединение [280]. Может, это и так. Хотя в этом случае удивляет сама процедура доступа к компьютеру ДГБ. Такое ощущение, что он единственный во всей организации.
Было и такое сообщение: «…Материалы я собрал почти все на 70–75 процентов и отхватил маленький, ибо очень жирный кусок в офисе у хозяев… но с подготовкой остальных 30 процентов мне потребуется ваша помощь, а именно потребуется помощь ORACLE-консультанта, потому что я ORACLE не знаю и учиться у меня нету ни времени, ни желания, ни возможностей…». Таким образом, по «официальной версии», устанавливались возможности ФСБ в современном программном обеспечении и уровень подготовки специалистов [281].