Родители сначала не относились серьезно к увлечению Сеньки, но в последнее время, в силу роста профессионализма, начинают осторожно хвалить. Особенно мать – отец более суров и молчалив. Пару раз даже говорили – мол, бросай работу в своей секретной штуке, иди в дизайнеры или зарабатывай выставками.
Но Сенька знает, что так дело не пойдет. Если бросить нынешнюю работу, то хобби превратится в новую, и творческая составляющая исчезнет.
К тому же никто не должен знать о том, что Подвал и есть главный источник его вдохновения.
Похвала от родителей перемежается с традиционными упреками по поводу поиска невесты. Материнская фраза «я внуков хочу» никуда не делась и в конце двадцать первого века, а после третьей мировой, когда рухнули идеалы западной цивилизации, традиционный взгляд на семейную жизнь только усилился.
В тот раз все началось тоже с невинных вопросов за семейным завтраком:
– У вас на работе есть симпатичные девочки?
– Мам, я уже говорил, что я не имею права рассказывать про свою работу.
– У вас же строительная компания, к чему все эти секреты?
– Такие порядки, я уже говорил. Сейчас все охраняют коммерческую тайну.
Гражданское строительство – это часть легендирования. Вывеска «Строительная корпорация Заозерья» красуется на фасаде трехэтажной «верхушки» Подвала. Хотя шила в мешке не утаишь, и в небольшом закрытом полисе все больше и больше народа догадываются об истинном предназначении объекта. Государственную и коммерческую тайну становится все сложнее утаить, тем более, когда главное доказательство – над тобой, в небе.
– Ну, так почему бы тебе не пригласить кого-нибудь из девушек с работы в гости? – не унимается мать.
– Не знаю.
– Может, все дело… в твоей бороде?
– А давайте просто покушаем и посмотрим новости? – предлагает Сенька.
– Она права, – внезапно подает голос отец. – Задумайся. Что-то в тебе не так. Я в твои годы, мать знает, был бабником, на басу играл. Сходи к психологу. У вас же есть штатный психолог?
– Есть, – неохотно соглашается Сенька. Он и сам уже давно думал об этом.
Все прерываются на выпуск космических новостей, отец хватает одно из новостных окошек на видеостене и распахивает его над кухонным столом.
«С орбитальных телескопов получены новые фотоизображения Блуждающей Планеты. (На экране кругляшка в разрешении средней паршивости, на которой видны циклоны и очертания белых континентов.) Снимки подтверждают предыдущие гипотезы о том, что небесное тело, пришедшее на орбиту вокруг Солнца, обладает атмосферой и является потенциально обитаемой планетой. Планета уже десять лет находится на одной орбите с Землей с шестимесячным перерывом относительно годового цикла. Напомним, что впервые существование Блуждающей Планеты было подтверждено в 2017 году, а космический катаклизм, заставивший планету закрепиться на орбите Солнца, произошел десять лет назад. Три экспедиции космических аппаратов закончились неудачей. Ученые не исключают в дальнейшем создания международной пилотируемой экспедиции. Пока остается неясным, как такое массивное тело сохранило атмосферу в течение космического дрейфа…»
Сенька пропускает последующую чушь мимо ушей и хитро улыбается, продолжая есть борщ. Его всегда веселит, с какой осторожностью правительство и СМИ выдают дозированные частицы информации и дезинформации о его Проекте.
– Вот куда тебе надо было! – говорит мать. – Пошел в какое-то гражданское строительство. Наверняка же идут сейчас какие-то разработки, не зря к нам иностранцев в город не пускают…
Отец хмурится. Иногда Сеньке кажется, что он уже давно понял, где именно работает его сын. И завидует ему.
* * *– …Да по-любому, двигатели инопланетные, – говорит Сережа. – Хрен бы мы такие с нашими головами изобрели. Тут явно другие принципы.
– Сходи на минус восьмой да узнай, откуда они движки для первого Чердака взяли, – предлагает Кит. – Что, слабо?!
Сережа чешет репу.
– Конечно, слабо, у них уровень секретности выше нашего. Ладно, потом узнаем, пока лишь бы свой пятый блок закончить.
Сенька отвлекается от сборок на экране и рискует вступить в дискуссию:
– Но ведь исследователи говорят, что у них что-то вроде средневековья? У шестилапых этих.
– А ты причину дрейфа знаешь? На южном континенте был? Почему зонды долетели только до центрального и северного, а сесть позволили только на северный? Бразильцы прилетели на центральный, и их сбили. Значит, не мы одни такие умные, кто-то сидит на южном континенте и за всем следит. Ты лучше скажи, как у тебя успехи?
– В смысле, успехи?
– Ну, трахнул кого-нибудь за неделю?
Отдел начинает ржать. Конец дня, все уже перестали работать, и офисный троллинг как нельзя кстати.
– Слушайте, идите в опу! – Сенька вскакивает с места, сжимая кулаки. – Хватит уже стебаться! Сереге вон под тридцатник, а тоже наверняка без женщины, и никто про это не вспоминает!
– Почему… ты так решил? – удивляется Сережа.
Кит смотрит сначала на Сережу, потом странно усмехается, глядит на Сеньку и говорит:
– Боже, с кем я работаю. Ну ладно, пусть Сережа тоже девственник, но зато он без бороды. А ты – Густой чувак.
Сенькиному желанию съездить по роже Кита не дает осуществиться звонок окончания рабочего дня. Пятница. Все вырубают терминалы, бегут переодеваться, поднимаются наверх и разбредаются кто куда – кто в тренажерку, кто к настольному теннису. Сенька сначала прячется в туалете, чтобы коллеги прошли мимо, а потом выходит в коридор и шагает в сторону кабинета психолога.
Психологи, знает Сенька, в «строительной корпорации» не совсем штатные. Говорят, у них большая текучка и их часто меняют, но при этом у них тоже есть невысокий уровень допуска. Сидят они не в Подвале, а наверху, значит, можно рассказывать чуть больше, чем родным и «гражданским». Сенька записался заранее, на терминалке во внешней сети, он жмется и нервничает перед входом, но наконец-то распахивает дверь.
Взгляд с порога сразу падает в глубокое декольте миниатюрной брюнетки лет тридцати. На ней светлый пиджачок, напоминающий халатик медсестры, а на щеке, ближе к шее, родинка.
– Присаживайтесь, – психолог встает из-за стола, весело хлопает по кушетке. – Или можете лечь, если вам так удобнее. Меня Лиза зовут.
– Семен.
Сенька отбрасывает странные мысли в сторону, скидывает вещи в угол и забирается на кушетку. Психолог закрывает дверь и садится на соседний стул. В кабинете приглушенный свет и красные шторы на окнах.
– Рассказывайте?
– Что? – напрягся Сенька, чувствуя некоторую неловкость.
– Ну, зачем пришли? Вы же из Подвала, правильно?
– Да, с одного из верхних подземных уровней.
Лиза плавно кивает.
– В заявке указано «существует определенное недопонимание с коллегами». В чем конкретно оно выражается?
Сенька прикидывает: сказать сразу правду или начать издалека. Подходящих слов не находит и потому выбирает второй вариант.
– Вы знаете… Я самый молодой. И борода. Меня прозвали из-за нее «густым чуваком».
Пальцы Лизы осторожно дотрагиваются до подбородка Сеньки и проводят по воротнику рубашки. Он вздрагивает, но не отстраняется – он слышал о современных методиках в психологии и воспринимает все как должное.
– Расскажите о себе, – предлагает Лиза, зачем-то расстегивая верхнюю пуговку пиджака. – Как живете, чем вы увлекаетесь помимо работы?
– Ну… Я живу с родителями в поселке, пишу картины.
– Да, картины?! Это так здорово! Слушайте, я слышала, у нас в городе есть один известный анонимный художник, скрывающийся под ником RedBeard. Я видела его пейзажи, очень красивые. Это не вы?
Туфельки Лизы падают на пол рядом с кушеткой, девушка поджимает ноги, повернув колени к Сеньке. Под полурасстегнутым халатиком виднеется черный ажурный лифчик.
– Э… Может быть, и я, а зачем?..
– Зачем я раздеваюсь? Чтобы вам было приятнее и удобнее со мной беседовать. Вы смущены?
– Да, есть немного.
– Вам идет стесняться. Расскажите что-нибудь еще о себе?
– У меня никогда не было женщины, – пересохшим голосом говорит Сенька, наблюдая, как Лиза встает со стула на цыпочки, снимает пиджак и вешает на спинку стула. Потом расстегивает юбку и остается в одних колготках и лифчике. Сенька замечает, что колготки надеты на голое тело.
– Ну, разве это проблема?
– А… это разве можно?
Лиза забирается с коленями на стул, смотрит на него сверху, подмигивает и игриво говорит:
– Вам решать, что можно, а чего нельзя. Мне очень нравится ваша борода. Она так забавно щекочет кожу.
Сенька машет на все рукой, приподнимается на кушетке и похолодевшими от волнения пальцами начинает расстегивать рубашку, цепляясь за бороду.
* * *– Что-то Сеньки долго нет, – говорит Сережа в понедельник утром.
Народ из отдела озирается, поглядывая на место Сеньки – действительно, нет. Кит пьет утренний чай и качается на кресле.