рев наших двигателей обещает нам прикрытие – мы носим удушливые штаны и рабы аппетита – мы обдалбываемся джоан кроуфорд[162] и образуем кишащие колонии и умираем от мужланской беседы… Марцелл одетый в хаки в тот миг когда его поразило безумием, немедленно сдал в архив дело о незаконном сыне принадлежном кому-то другому – Джози сказала, что на суд все явились с духовыми ружьями… Том Том вынудил Мелодия себя ненавидеть, потом же выпрыгнул из окна – мы все похожи и аккуратно размещаем у себя в нутре скорпионов – принимаем таблетки через жопу – прославляем пидоров-миссионеров и швыряем гомосеков в канавы феноменов… зимой музыкант в гриме черного объявляет что он от Двух Женщин – свободное время он тратит пытаясь счистить шкурку с луны и он тут забрать свою восьмицентовую марку – сбытчица Маргерита, толкая тележку Четвергов, вверх по Дамейнскому Ряду, вопя «моллюски и мускулы»[163], убивает его за то что мешал ее аппетиту… на Химическом Острове воздаяний негусто – маленькие девочки прячут запах себе в креветки и великанов нет – поджигатели войн умыкнули всю нашу краснуху и дают ее врачам на взятки – прошлой ночью с Перлой я не спал три часа – она уверяла что шла мимо меблирашек где я когда-то жил – у нас не было ничего общего, у меня с Перлой – я делил с нею скуку и мне нечего было ей дать – я был пьян и сам себя развлекал… мы желаем совершать странствия и применять что угодно лишь бы не ноги и мы встречаем косноязычных сломленных пошлых дурилок горилловыми рукопожатьями и нас пьяный Геракл ждет у нас на кроватях и мы должны отдавать ему честь и он говорит что прибыли новые вертолеты и «это ваш дурилка» и «приказы вам выдаст он сам» да воздаяния тут редки но не нужно ни клятв давать ни умственных приступов – коль не считать застенчивого сумасшествия внесенного охотниками с радиоприемниками в религиозных одеждах, то все хорошо… Анголу нынче утром бомбят, я прямо сейчас счастлив от тошноты – моя голова задыхается – я вперяюсь в большой ковш медведицы с синей блузой на серебряных пуговицах у себя в ноздрях – я рад что Маргерита в порядке – я и Впрямь себя чувствую дорогостоящим
Стомп Мэй Уэст (басня)
каждую ночь поезд проходит в то же стародавнее время и он, тот же старик, сидит глядя в четки гласящие «а что я тебе говорил» раскачиваясь взад и вперед думая о своем старшем сыне, Гаере, кто на всю жизнь в тюрьме – купив деткам пиво и убив бакалейщика карманной расческой – этот тот же старик, у кого ничего кроме ванны полной воспоминаний состоящих из: нескольких Деток Хьюи[164] для блях Президента – колоды карт из которой девались тузы – чуток порожних флаконов из-под дезодоранта – брошюрки египетских лозунгов – трех друг другу не парных штанин и полой веревки для линчевания… сидит в кресле из конфетной обертки бормоча день в суде – день в суде – я еще получу его – мой день в суде – щеголеватый юный джентльмен с обветренными губами потерся ими сегодня о шею старика – старичок замышляет месть как раз когда все тот же стародавний поезд стряхивает портрет матери его свистуна со стены и это пинает его к… дню в суде – я еще получу его – вчера тоже было не все хорошо – лиса бросила его на кучке грязи и какой-то мелкий поганец заехал ему прямо в грызло смесью бамбука, ячменя и гнилого мороженого – вот он и сидит жалея что не может пробиться к президенту – кишки старичка болят потому он окно отворяет глотнуть доброго свежего воздуху – он вдыхает поглубже – там веревка увешана мокрым бельем – старыми покрышками – грязными простынями – шляпами – куриными перьями – старым арбузом – бумажными тарелками и еще какой-то одежей – джонни барабанный ветер – прохожий индеец на пути в сент-луис стоит под окном старика – «обалдеть» говорит он подымая взгляд и видя как все это барахло на бельевой веревке вдруг всасывается в дыру… назавтра, за деньгами приходит сборщик квартплаты – обнаруживает что старик исчез а в комнате дополна мусора – хозяйка бельевой веревки заявляет об ограблении в отдел по грабежам – «украли все мои ценности» – бормочет она инспектору – поезд все так же проходит в то же стародавнее время и джонни барабанный ветер, его замели за бродяжничество – сборщик квартплаты оглядывается – крадет сломанную кукушку «думаю выдам жене» говорит он – его жена, ростом шесть футов и носит феску, и кто, сей же миг, в силу блажных обстоятельств, катит мимо в том же стародавнем поезде – а в общем, мало что происходит в чикаго
Крах темной ночью
арета в блюзовых дюнах – Плутон с высоким треснутым смехом и беспорядочная арета – угроза для президента как его звали в шутку – иди – ага! и комплекс старшинства от тебя отрекаясь… Лир глядя в окно опасен и волоча гору и ты говоришь «нет я нем» и он говорит «нет нет я уже сказал остальным что ты Чарли Чаплин и теперь это надо тебе оправдать – надо!» и арета говорит «отколись Лир – у всех нас кишка тонка на бесконечность – забирай свой руль и отколись… и арета дальше – у нее эта сотня Ангельских Чужаков все мимоходом говоря «я буду твоей Шакти и твоим ребенком-изгоем – возьми меня – меня возьми умоляю – ах давай же возьми меня» и арета подделывает свою кишечную черную душу по всем плодородным пузырям и капризам и броским бухарикам – Сглаз, Поэт Вакум и Жуткий Шлёп все со своими зайками скачут в ад где еда дешевле и теплее и Ядерный Бетховен вопя «о арета – я буду твоей куколкой вуду – уколи меня – давай кого-нибудь уязвим – нарисуй на меня кого пожелаешь! ах ну прошу же! мое тело ублюдочно – мое склизкое я – проникни ж в меня – в меня!» Ученый Умник, телу его не дают развалиться чиклеты[168] – сырая фасоль и рабы минувших дней – он врывается с дороги – его трубка почти съедена «смотрите! она рыгает реальностью» и но он даже ни с кем не говорит – из кармана его вылетает ночная бабочка и Вакум, невероятный распад снова напоминает тебе об америке с линией рваной – бесполезный мотив – нравственный на-арап и сребровласые люди таятся в скрипичных футлярах… на кургане фосфора и успеха стоит сладострастный койотский орел – он держит полдоллара – якорь раскачивается ему по плечам «хорошо!» говорит Ядерный Бетховен «славно видеть что тут еще есть настоящие птицы» «никакая это не птица – это попросту вор – он строит нужник из краденого латука!» подписывает арета – Звук Звука – которой на самом деле напрочь плевать на настоящих птиц иль нужники или всяких там Ядерных Бетховенов – одобрение, жалобы и объяснения – все они пугают ее – в ее трубе нет изъянов – она знает что солнце не кусок ее
Враждебный крах темной ночью
на этой заброшенной крыше или табуретке пагоды тебя размещают и ты слышишь голоса говорящие что-то вроде «закрути их потуже Джо – держи их в тугой закрутке» и потом Орион со зловещим видом и он стирает тебя и держит тебя в чистоте и Знакомое Лицо лично «я слышал, ты яйца ел? это хоть как-то правда?» и Орион лижет плоть его и блюз беды с головой[169] и тени пожарных гидрантов… ТЫ – пожарный гидрант и Beau Geste[170], пожарный гидрант – полная неудача и пешком к Гибралтару и пытаясь обрести свою силу – поимей свой оттяг и подерись с тенью своего языка… Фауст из сада – Анна Эмансипация что похожа на венгерского оленя и Чурбан с мозгом как айсберг все подражают Африке… Мертвый Возлюбленный кто ездит стопом и хвастает и говорит будто едет в Карфаген и все время твердит «когда я умру» но потом его разум весь в синяках и методистское сливочное масло взрываясь и Клоун Искорка с арабскою вязью на лбу хочет чтоб все пережили его страх «вы должны пережить мой страх чтоб другом мне стать!» так грит он Люси Тунье[171], чьи вегетарианские ноги блестят как красное дерево и кто успокаивает Клоуна Искорку в его припадках когда у него нет гарема… Фьють и Орион заикается и кашляет и СГАЗАМММ[172] – опиумное привидение близ колеса обозрения – на обочине автотрассы – где никто не может остановиться – где он не может набедокурить – где спектакль обязан идти… вот тут Он и желает умереть – Он желает умереть когда торнадо срывают крыши и табуретки и «вот и верь после этого смерти» скажет он умирая