- Статистики не выношу, - признался Буров. - И метод исканий, построенный на ней, считаю неверным. Предпочел бы эвристику!
Он решился. Он шел на бой.
- Ого! Бунт на корабле! - засмеялся Овесян, взглядывая на Марию Сергеевну. - Над Великой ярангой выброшен черный флаг.
- Сергей Андреевич склонен к фантазиям, - сказала Мария Сергеевна, - но это пройдет...
- Молодость всегда проходит... к старости, - заметил Овесян.
Буров вскипел. Он вдруг понял, что маститые ученые даже не принимают его всерьез. Они, не ладя между собой, против него едины. И он накинулся сначала на Овесяна:
- Простите, Амас Иосифович, мне трудно понять, как можно произвести в свое время управляемый синтез гелия из водорода, а теперь отрекаться от проблемных исканий? Разве наука может остановиться на том, что в свое время сделали вы?
Овесян вспыхнул. Мария Сергеевна даже испугалась за него. Она-то знала, каким он бывает, когда вспылит. Но он только сказал:
- Сейчас он докажет, что мы, академики, получаем свои звания за работы, сделанные в бытность кандидатами наук.
- Я этого не говорю. Но остановиться на достигнутом, хотя бы во имя практического использования, это наверняка дать себя обогнать другим.
Шаховская, стоя с Людой поодаль, нагнулась к ней и прошептала:
- Ну, Лю, нам с тобой, кажется, повезло... Бой быков или гладиаторов?
- Боюсь, нам придется волочить тело по песку, - шепнула в ответ Люда.
- Чем же вас не устраивает, позволительно будет узнать, наш план работы? холодно спросила Веселова-Росова.
- Так дальше нельзя, Мария Сергеевна! Для того чтобы найти золото, не измельчают всю гору, чтобы промыть ее, а находят жилу, ведут разработки этой жилы, поворачивают с ней то вправо, то влево.
- Что ж, - вздохнула руководительница работ. - Никто не запретит вам свернуть с нашего пути.
Шаховская и Люда переглянулись. Но Буров не понял намека, он продолжал горячо высказывать свою мысль:
- Надо представить себе направление жилы, определить характер физического явления, которые мы хотим разгадать, предположить, почему стала невозможной ядерная реакция!
- Кстати, наш план предусматривает не предположения, а точное установление причин явления, - прервала Мария Сергеевна.
- Предположения, гипотезы нужны, как луч в темноте. Идя в освещенном направлении, можно подтвердить или опровергнуть гипотезу. Если верно - идем дальше. Если неверно - выдвигаем новую гипотезу, ищем в новом направлении.
- Стоп, стоп, молодой человек! - загремел Ове-сян. - Нет более обещающих загадок, чем загадки природы. Гипотеза должна исходить из фактов, а не факты из гипотезы.
- Корректно только наполовину, - отпарировал Буров, быстро переглянувшись с Шаховской. - Гипотеза должна объяснять факты известные и в то же время должна указывать факты, которые могут быть найдены в ее подтверждении. Догмы тормоз науки!
- Вот! Не угодно ли! - обернулся к Веселовой-Росовой Овесян. Закономерный шаг к абсурду. Не взыщите, дорогая! Достаточно только начать "заумные искания" - и они тотчас выльются в экстремальные выводы.
Из-за свинцовых перегородок словно случайно в отсек заглядывали физики других групп. Все чувствовали грозу. Шаховская улыбалась.
- Я понимаю, что неугоден вам, - сказал Буров. - Очевидно, здесь требуются бездумные исполнители...
- Остановитесь, - прервала Веселова-Росова. - Не беритесь так судить обо всех своих товарищах по работе.
Овесян подошел к Бурову.
- Слушай, Буров! В тебе что-то есть. Ты инженер по специальности, понюхал физики... Здравый смысл подсказывает, что тебе надо идти со мной зажигать "Подводное солнце". А гипотезы, гипотезы - потом... Так, кажется, пелось в одной старой песенке.
- Я не склонен шутить, Амас Иосифович. Если бы мне было нечего предложить, я не поднимал бы этого разговора.
- Любопытно все же, что он может предложить? - обратился Овесян к Веселовой-Росовой.
Мария Сергеевна пожала плечами, давая понять, что может выслушать этого человека только ради причуды академика.
- Итак, что вы предлагаете, Сергей Андреевич? - обернулся академик к Бурову. - Требуем информации.
Работа на синхрофазотроне прекратилась, физики столпились в отсеке Бурова, который вынужден был выступать на стихийно собравшейся научной конференции.
- Итак, что глушит здесь ядерные реакции, какие примеси в морской воде неугодны им? - спросил Овесян, усаживаясь на табурет и опираясь руками в расставленные колени.
Буров стоял перед ним, как школьник, отвечающий урок.
- Мне привелось работать над проблемой протовещества.
Овесян высоко поднял свои лохматые брови.
Шаховская насторожилась.
- Протовещество - это состояние материи до появления звезд и планет. В протовеществе все строительные материалы вещества были собраны в невыразимой плотности, как бы в одном немыслимо сжатом атоме, нейтроны которого не могли разлететься...
Овесян поморщился.
- И возможно, существовала некая субстанция, которая удерживала нейтроны, - продолжал Буров.
- За эту субстанцию вам и присудили степень кандидата наук? - прервал Овесян.
Буров смутился, нахмурился.
- Я не боялся черных шаров, - запальчиво сказал он.
Мария Сергеевна осуждающе покачала головой.
- Почему же не допустить, - упрямо ухватился за свое Буров, - что остатки этой субстанции существуют всюду, где материя обрела уже форму обычного вещества? Она может проявлять себя в том, что захватывает нейтроны, мешает ядерным реакциям.
Овесян деланно всплеснул руками:
- И эту физическую жар-птицу он предлагает искать!..
- Взамен планомерных исследований, - с укором добавила Мария Сергеевна. Мы не вправе отвлечься. Слишком неясно. Слишком малоперспективно. Слишком оригинально.
Лоб у Бурова стал влажным, он словно поднимал с земли немыслимую тяжесть.
- Где же вы хотите искать свою субстанцию? - язвительно спросил Овесян.
- В море. На дне. У вулкана, - решительно ответил Буров.
Люда ревниво перехватила восхищенный взгляд, который Елена Кирилловна бросила на Бурова.
- Так-таки на дне? И прямо у вулкана? - переспросил Овесян. - Воду ведрами будете оттуда черпать?
- Нет! Надо опустить на дно целую лабораторию.
Овесян и Веселова-Росова переглянулись, улыбнулись.
Овесян встал, похлопал Бурова по плечу:
- Жаль, жаль, товарищ инженер, что не хотите ко мне на установку идти. Слушай, когда будешь академиком, пожалуйста, не вспоминай работу, за которую тебе кандидата дали, не надо!.. А для гениальности ты вполне безумен.
Буров вытер платком лоб.
- Простите, - сказал он. - Я понимаю это как отстранение от научной работы.
- Научной работой нельзя заниматься против своей воли, - холодно сказала Мария Сергеевна и величественно вышла из отсека.
Овесян пошел следом. У свинцовой стенки он остановился и пытливо посмотрел на Бурова через плечо.
Бурову хотелось наговорить всем резкостей, порвать записи, опрокинуть табурет.
Неожиданно он встретился взглядом с Шаховской.
Нет, она не торжествовала. Она смотрела на него ободряюще, задорно и... ласково.
А Люда с тревогой оглядывала обоих.
Глава пятая
ОБЩЕЕ ДЫХАНИЕ
Сергей Буров еще в детстве, когда жил с родителями в Крыму, любил нырять с открытыми глазами. Удивительный мир под водой! Вокруг как бы плотный воздух, меняющий цвет с глубиной, напоминал то просвечивающую весеннюю листву, то мрак ночи. Там не плаваешь, а вместе с быстрыми чешуйчатыми птицами будто летаешь над колеблющимися лесами, над мягкими бархатными скалами. Вверху играет тенями прозрачное "небо". Его можно пронзить и вынырнуть на поверхность, глотнуть желанного воздуха, на миг увидеть слишком резкие облака, слишком яркое солнце, слишком четкие берега...
Воспоминания детства! Они нахлынули сейчас на Бурова. Он плыл в акваланге, освещая путь лучом прожектора, закрепленного у него на лбу, как зеркальце у врача. Он управлял электрокарой, которая буксировала контейнер с приборами.
Фантасты мечтали о завоевании подводного мира, пересаживали человеку жабры акулы. Ученые пожимали плечами. Новое существо уже не походило бы на человека, должно было бы пропускать через себя бочки воды. Жизнь по-своему осуществила мечту. Не приспособление к природе, а ее подчинение разуму, способному техникой заменить биологические органы. Акваланг позволил человеку спуститься в море и быть таким же легким и свободным, как на его поверхности. И человеку открылись подводные материки! Приспособление его организма казалось безграничным. Смельчаки доказали, что могут опускаться на поразительные глубины.
Буров встал на дно, ухватился за водоросли, выключил подводную электрокару.
А неподалеку от него тоже в водорослях замерла, притаилась тень, напоминая изящное и ловкое в воде тело нерпы. На Бурова смотрели такие же огромные, как у нерпы, глаза, но... это были очки подводной маски, через которые за Буровым тревожно наблюдала его помощница Шаховская.