– Я к вашим услугам, господин.
– Ведь вы, должно быть, уроженец этого города, не так ли?
– Вы не ошиблись, господин… мне неловко оттого, что я не знаю вашего имени и титула и не могу обращаться к вашей милости так, как подобает.
– Ну, это к делу не относится. Однако вы можете называть меня… шевалье де Рошфором, если вам так будет легче разговаривать со мной.
– Чем же такой старик, как я, может помочь шевалье де Рошфору?
– Мне хотелось бы навести справки об одной молодой особе, появившейся в городе не так давно и, по-видимому, сосланной в Тур.
– Вы хотите сказать, сударь, что эта особа оказалась неугодной… – тут старик прервал свою фразу и опасливо огляделся по сторонам, – неугодной кардиналу?
– Думаю, что это так.
– Тогда считайте, что вам повезло, шевалье де Рошфор. Я знаю такую особу и дом, в котором она живет.
– И эта особа…
– Это красивая женщина, шевалье де Рошфор.
– И с нею в доме живет…
– Не могу вам точно сказать, сударь, кто еще живет с нею в доме, но точно знаю, что там живет еще по крайней мере один человек…
– Это она! – воскликнул д’Артаньян, не дожидаясь конца фразы. – Покупаю шляпу. А вот вам от меня сверх того за хорошую новость.
– Рад был услужить вам, сударь, – произнес обрадованный старик, принимая монеты, которые протянул ему мушкетер. – Но вы еще не знаете, где искать этот дом.
– Черт побери, правда!
– Я мог бы проводить вас туда, но боюсь, что не моим старым ногам состязаться с вашими. Поэтому я лучше позову одного мальчика – этот сорванец живо отведет вас, куда нужно.
С этими словами старик, кряхтя и охая, подковылял к рыночной торговке, расположившейся неподалеку.
– Эй, мамаша Мари, позови-ка своего шалопая!
– Сейчас разыщу его, опять он куда-то запропастился, – заспешила торговка, видя, что ее сын понадобился какому-то дворянину и, следовательно, у него появилась возможность заработать.
Розыски потребовали времени, в течение которого д’Артаньян кусал усы и нетерпеливо хмурил брови: он был готов броситься навстречу прелестной крестнице мрачного Жана Гитона, знакомство с которым чуть было не стоило ему жизни.
Наконец мальчишка был найден. Уяснив, в чем дело, он не мешкая направился к искомому дому, указывая путь д’Артаньяну.
Если бы, шагая за несовершеннолетним жителем Тура, наш герой не был всецело поглощен мыслями о предстоящей скорой встрече с девушкой, представлявшейся ему теперь чуть ли не верхом совершенства, возможно, он обратил бы внимание на невзрачного судейского чиновника, торопливо последовавшего за ними.
Этот человек, старательно делая вид, что мушкетер и его провожатый нимало не занимают его, и следуя за ними на почтительном расстоянии, с завидным постоянством повторял их маршрут. Когда д’Артаньян, ведомый своим проводником, сворачивал в какую-нибудь улицу или тихий переулок, судейский неизменно оказывал предпочтение тому же переулку и, выждав несколько мгновений, поворачивал следом.
Наконец д’Артаньян со своим провожатым оказались перед особняком, прячущимся среди платанов и лиственниц.
– Это здесь, сударь, – сказал мальчишка.
Получив от д’Артаньяна за труды больше, чем ожидал, он удалился в полном восторге. А гасконец, взбежав по ступенькам, уже стучался в двери молчаливого дома, указанного ему в качестве обители властительницы его дум.
Стучаться пришлось довольно долго. Наконец за дверью послышались легкие шаги, и девичий голосок осведомился у д’Артаньяна о его персоне и цели визита.
– Передайте своей госпоже, милочка, что ее хочет видеть господин д’Артаньян – ее давнишний знакомый, – отвечал мушкетер, подкручивая ус.
Из-за двери донеслось приглушенное восклицание.