Засим четверо друзей отдали должное запасам и кулинарным способностям хозяина «Нечестивца».
Глава шестнадцатая,
в которой д’Артаньян испытывает желание посетить Тур
Наутро д’Артаньян надел свой мушкетерский плащ и отправился в дом коменданта. Его поразили тишина и безлюдье, царившие в доме.
«Наверное, все еще спят. Неудобно являться в такое раннее время. Я приду позже», – решил он и отправился в гавань Ла-Рошели.
Там д’Артаньян попытался выяснить что-либо о судьбе исчезнувшей фелуки. Не добившись ровным счетом ничего и исчерпав запас терпения, мушкетер возвратился к дому коменданта с твердым намерением на этот раз повидаться с Камиллой.
Ему пришлось долго стучать в двери. Наконец их открыла перепуганная служанка. Д’Артаньян долго ничего не мог от нее добиться.
– Господа уехали, – сообщила наконец служанка, уразумев, чего хочет от нее мушкетер с длинной шпагой, грозно хлопавшей его по ботфортам.
– Тысяча чертей! Куда они могли уехать спозаранку?!
Служанка продолжала твердить, что господа уехали, а больше ей ничего не известно.
– Но в Ла-Рошели не осталось ни одной лошади! – вскричал д’Артаньян, которому начинала надоедать эта нелепая сцена.
Отодвинув служанку плечом, он прошел в дом. Через несколько минут он убедился в том, что обитатели действительно покинули его и сделали это с большой поспешностью. Там оставалось еще несколько человек из числа прислуги, расспросив которых д’Артаньян наконец понял, что комендант был выслан из города по приказу Ришелье.
– Черт бы побрал его высокопреосвященство, – пробормотал д’Артаньян. – Похоже, я и шагу ступить не могу, чтобы не наткнуться на него.
Сколько он ни старался выяснить, куда уехал комендант с Камиллой, все было напрасно. По-видимому, прислуге действительно ничего не было известно.
Тут д’Артаньян сообразил, что он даже не знает имени ларошельского градоначальника.
– Ну, любезные, если вам ничего не известно о том, куда отправился ваш хозяин, то вам все-таки известно его имя?
– Господина коменданта зовут Жан Гитон, – ответили ему.
Расстроенный мушкетер вышел из комендантского дома на улицу и принялся яростно крутить ус. Это означало, что д’Артаньян находится в затруднительном положении и вдобавок не в духе.
«Я должен во что бы то ни стало узнать, куда он увез Камиллу», – сказал себе мушкетер.
Неожиданно пришла блестящая мысль.
«Почему бы мне не навести справки у мэтра Буало?!» – решил д’Артаньян и отправился в церковь.
Исхудавшие прихожане хором пели благодарственный псалом. Страшные дни осады остались позади. Достойный кантор сидел за клавиатурой органа.
Слушая его игру, д’Артаньян подивился: откуда в этом тщедушном на вид старике столько сил? Глаза мэтра Буало были самозабвенно прикрыты, на губах сияла детская улыбка. Старик вызывал у мушкетера симпатию. «Он, наверное, знает о Камилле», – подумал мушкетер, чувствуя, что волнуется, как юнец, спешащий на первое свидание.
Он дождался окончания службы и подошел к кантору.
– Доброе утро, мэтр Буало. Вы ведь узнали меня?
– Право, не припоминаю, господин мушкетер, – нерешительно отвечал кантор, с опаской поглядывая на военный мундир.
– А между тем несколько дней тому назад моя жизнь находилась в ваших руках.
– Что вы такое говорите, сударь?! Вам угодно смеяться над бедным стариком. Вы – офицер армии победителей…
– Я – тот самый д’Артаньян, которого мадемуазель де Бриссар спасла от виселицы, направив к вам. А вы были так любезны, что не отдали меня в руки стражи, а напротив – постарались укрыть от преследователей.
– О Боже! Возможно ли это? Вы тот человек…
– Уверяю вас, мэтр Буало, что это именно я.