- Дело в том, дорогой Веник, что Россия, во главе которой сегодня имеет несчастье стоять Мария Александровна, всегда была, есть и будет непредсказуемой страной. Страной, где громогласно объявленные декларации редко имеют нечто общее с делом - тем самым делом, о котором я упомянул в самом начале своего выступления. Так и сейчас. Стоит ли ожидать невероятных откровений от социал-революционеров - известных предателей рабочего класса?! Особенно сегодня, когда они втравили многострадальный народ в очередную империалистическую войну!
- Профессор, но я всегда считал, что эсеры - хорошие и добрые. Совсем не то, что эти плохие и злые большевики!
- Знали бы вы, уважаемый Веник, сколько бывших большевиков сегодня прикидываются эсерами! Больше того, в партию эсеров принимают даже посмертно!
- Посмертно?! Я вижу здесь корейское влияние, профессор, и длинные ручки императора Юри!
"Из Кореи они тоже не могут вещать. Неужели все-таки Харбин ?"
- Нисколько этому не удивлюсь, мой милый Веник, особенно если мы вспомним о Сахалинском вопросе… Но вернемся к посмертным эсерам. Так, например, они приняли в свою партию - кого бы вы думали - первого и главного большевика - Владимира Ульянова-Ленина! И это после того, как за границей были неоднократно опубликованы документы, неопровержимо доказывающие, что Ленин собирался расправиться с эсерами. Но ему не повезло. Или повезло - все зависит от точки зрения. Белголландская… простите, я хотел сказать белогвардейская бомба отправила Владимира Ильича в альтернативные миры.
- Это ведь официальная версия, не правда ли?
- Совершено верно. Боюсь, правду мы не узнаем уже никогда.
"А этому офицеру не влетит за прослушивание подобных передач?" - подумал Хеллборн.
- И вот, - продолжал профессор Унчипунчи, - как только Ленина разорвало на куски, верные спиридоновцы поспешили присвоить ему звание вдохновителя революции и отца-основателя рабоче-крестьянского государства. Вот такие пироги с котятами! Между прочим, раз уж мы заговорили о котятах…
"Сейчас ведущий его прервет", - предположил Джеймс - и угадал.
- Разумеется, профессор, все наши слушатели с удовольствием прослушают вашу декцию, посвященную котятам! Но перед этим - небольшая музыкальная пауза.
"Вариантов не осталось, только Халистан. Это не виксы, не их стиль. Странные дела происходят в мировом эфире ".
Хеллборн вздохнул и вернулся в банкетный зал. Кажется, вовремя. Назревало какое-то маленькое, но важное представление.
- Просим, просим Леонид!
"Каннегисер, - вспомнил альбионец. - Министр пропаганды. Опять пафосные речи?"
Джеймс угадал, но не совсем. Товарищ Каннегисер забрался на сцену и действительно произнес речь. В рифму. По-русски и по-английски - для гостей.
Браво, бис, апплодисменты. Кровавая Мэри обняла и трижды расцеловала своего министра. Впрочем, один из русских генералов остался недоволен:
- Нехороший ты человек, Леня. Лет двадцать назад эти стихи другого вождя прославляли.
- Это было давно и неправда, - покраснел товарищ министр.
- Я его прощаю, - заявила мадам президент. На том и порешили.
- Господин Джеймс Хеллборн? - услышал он у себя за спиной и обернулся.
Перед ним стояла молодая и симпатичная дама в русском мундире. Нет, не совсем молодая. Выглядит на тридцать, но на самом деле ей тридцать шесть-тридцать восемь, не меньше, определил опытный глаз Хеллборна. Просто она старается следить за собой. Носик-пуговка, глазки-маслинки; ах, какие кудряшки…
"Какой же ты пошляк, Джеймс ".
- Мне сказали, что сегодня вечером вы находитесь в нашем посольстве. Я могу с вами поговорить? Простите мой английский, если вы плохо меня понимаете…
- Я могу понимать и говорить по-русски, - решил признаться коварный альбионец. - Если у вас есть трудности, не стесняйтесь использовать русские слова и фразы.
Так они и разговаривали - фраза по-русски, фраза по-английски.
- Я должна с вами поговорить, - продолжала она. - Где-нибудь в тихом месте.
- Простите, с кем имею честь? - поинтересовался Джеймс.
- Извините, - покраснела она. - Старший комиссар Надежда Стеллер. Так вы не против?
- Нет, конечно. Весь к вашим услугам.
"Стеллер, Стеллер… Знакомая фамилия. Где я мог ее слышать? И совсем недавно ?"
Она была своим человеком в посольстве и быстро отыскала пустой кабинет. Не совсем пустой, но ее заинтересовали только два кресла - для себя и для гостя. При этом старший комиссар Надежда Стеллер не произнесла ни слова. Обошлась указующими жестами.
"Хорошенькое начало. Здесь случайно не планируется допрос с пристрастием? А магнитофоны в этой комнате установлены ?"
- Простите, госпожа Стеллер, - спохватился Хеллборн, - вы случайно не еврейка?
- Почему вы об этом спрашиваете? - нахмурилась она.
- Простите еще раз, но вы не ответили на мой вопрос.
Она гневно тряхнула кудряшками:
- Революция предоставила равные права и возможности всем без исключения народам бывшей империи. Поэтому, пока вы находитесь на территории Советской России, не советую вам поднимать национальный вопрос. Даже у иностранного дипломата могут быть серьезные неприятности.
"Неужели генерал Пташек-Заполянский был прав?" - с внезапным ужасом подумал Джеймс.
- Я из петроградских немцев, а мои дальние предки приехали в Россию из Баварии. И советую вам немедленно забыть об этом.
"Точно, она что-то скрывает. Они везде !"
Но вскоре ему стало не до смеха.
Товарищ Стеллер откашлялась и достала из нагрудного кармана маленькую записную книжку. Чуть больше достопамятного блокнота старшины Коппердика, но совсем тонкая. Впрочем, на фоне такой груди…
- Вы воевали против нас на Груманте, мистер Хеллборн. - Это был не вопрос, а утверждение.
- Грумант? - переспросил он.
- Грумант, Свальбард, Шпицберген, имя ему Легион, - нетерпеливо уточнила она.
- Было дело, - не стал спорить Хеллборн. Все гости могли наблюдать его битву на стаканах и тарелках.
Она снова откашлялась и принялась зачитывать из блокнота:
- "Около 16.00. 1 января 1940 года, из ранее захваченной советскими войсками гавани Митраборга, в Мурманск отправился боевой танкатер Советского Северного Флота "Корниловец", бортовой номер 1779. На его борту находились шесть человек. Старший офицер - лейтенант Красной Армии Владимир Стеллер …"
СТЕЛЛЕР!
- "…водитель-пилот - ефрейтор Василий Петляков; красноморский пехотинец Андрей Пугачев; красноморский пехотинец Степан Бондаренко; и двое военопленных - риттмейстер Ханс Браге, офицер ДНА; и лейтенант Джеймс Хеллборн, Альбионский Добровольческий Корпус ". Вы и есть тот самый лейтенант Джеймс Хеллборн, гражданин Альбиона, - уточнила собеседница.