Джемма даже почувствовала острую боль от удара палкой по плечам, причем ощущение было настолько реальным, как будто ее и в самом деле ударили. На какое-то мгновение у нее даже помутилось в глазах от страха. «Боже, помоги мне!»
— Бежим, — шепнул мужчина ей на ухо. Размашистым шагом он подошел к окну, за ручку рванул вверх скользящую раму. Бросив мешок на пол, обхватил Джемму за талию, легко, словно перышко, приподнял и помог ей пролезть сквозь открытое окно. До земли было близко, всего несколько футов, Джемма прыгнула вниз и быстро отскочила в сторону, так как следом за ней выпрыгнул он с мешком в руках.
— Бежим быстрее, — скомандовал он. — Нас не должны увидеть.
Кивнув, она схватила протянутую им руку, и они помчались в сторону рощи. Путь казался неимоверно длинным. Сердце бешено колотилось, Джемме казалось, что сейчас из окна высунется разгневанная миссис Крэгмор и потребует вернуть ее бумаги. Но она слышала только шелест травы под ногами и стук собственного сердца. Наконец они укрылись среди густой зелени и толстых стволов деревьев. Когда приютский дом исчез из поля зрения, они остановились в густой тени дуба. Тяжело дыша, Джемма прислонилась к дереву и посмотрела на незнакомца.
— Кто вы такой? — спросила она. — Я не позволю вам захватить с собой все эти бумаги. Мне надо там кое-что посмотреть. К тому же они вряд ли представляют для вас какую-то ценность.
Он промолчал. Джемма старалась рассмотреть его лицо в сумраке зелени. Она понимала всю опасность своего положения, но решила идти до конца. Она должна узнать, кто ее родители, чего бы это ей ни стоило. Если лорд Гейбриел не соблаговолит ей ответить, а мать, не дай Бог, раздумает встретиться с ней, только содержимое этого мешка приведет ее к желаемой цели.
Джемма ухватилась за мешок, однако незнакомец крепко держал его.
— Для меня эти бумаги дороже любых драгоценностей. Дороже жизни.
— Для меня тоже. Я не позволю вам их увезти, — заявила девушка, но тут же подумала, что ей с ним не справиться. — Скажите, зачем вам эти записи?
— А вам зачем? — буркнул он.
— Когда-то я была воспитанницей этого приюта. Выражение его лица смягчилось.
— Воспитанницей? Значит, здесь не так уж плохо, как я себе представлял.
— Хуже не бывает, — откровенно призналась она. Лицо его вытянулось, губы сжались.
— Но почему вы хотите получить эти бумаги? — Он впился в нее взглядом.
— Мне нужно кое-что узнать, — объяснила она. — Для меня это очень важно.
Нет, она не собирается с ним откровенничать. Его крепко сжатые губы слегка раздвинулись в кривой полуусмешке, как будто он прочел ее мысли.
— Вы и обо мне ничего не знаете.
— Нет, не знаю, — согласилась она. — Если вы позволите мне взять эти бумаги, то обещаю, что вы тоже сможете их просмотреть. Я дам вам адрес в Лондоне, где я остановилась.
Там, подумала про себя Джемма, она не будет одна. И вообще в городе у него меньше шансов избавиться от нее. Джемма не забыла о его угрозе, когда он держал ее железной хваткой.
Он задумался, затем снова посмотрел на нее:
— Полагаю, это возможно. Мы поможем друг другу. Если вы жили в этом приюте, значит, можете знать то, что меня интересует.
Все зависит от того, подумала Джемма, какую цель он поставил перед собой, однако уточнять не стала.
— А как вы намерены вернуться в Лондон? — неожиданно задал он вопрос. — Надеюсь, не пешком?
Джемма покачала головой:
— Меня ждет кеб. Примерно в полумиле отсюда.
— Тогда мы сперва заберем мою лошадь, а потом я провожу вас до Лондона, — сказал он.
Видимо, ради того, чтобы удостовериться, что она дала ему правильный адрес, презрительно подумала Джемма. Впрочем, если она не доверяет ему, он вправе не доверять ей. Внезапно она засомневалась, стоит ли приводить в дом Луизы незнакомца, возможно, преступника.