Раздался телефонный звонок. Трубку всегда снимала м-ль Жермена, это составляло часть ее обязанностей.
- Это вас, Ален.
Кто мог звонить ему? Он внезапно встревожился, и это почувствовалось в его голосе, когда он сказал:
"Алло!"
Но он уже узнал голос и был разочарован.
- Мне нужно с тобой поговорить. Надо сказать кое-что важное. Ты не зайдешь ко мне после работы? В котором часу ты кончаешь?
- В шесть.
- Я живу в пяти минутах ходьбы от твоей конторы.
- Я не хочу туда идти.
- Ты идиот. Не бойся, его там не будет.
- Все равно не пойду.
- Как хочешь. Учти, что я могла бы и не говорить тебе, но лучше, чтобы ты знал.
Она, должно быть, закрыла рукой микрофон, обернулась и сказала кому-то несколько слов, потому что Ален услышал легкий шепот. Значит, Фабьен у нее.
Он хотел повесить трубку.
- Ну, слушай, если ты такой глупый, то давай в шесть часов увидимся в "Кафе де Пари". Только не заставляй меня ждать.
Он сказал "да", иначе было невозможно. Алена бесило, что его семья, живущая теперь по-новому, уже не дает ему покоя.
Когда он вернулся на свое место, м-ль Жермена; с минуту поколебавшись, обратилась к нему. Она это сделала очень мягко, немного стесняясь:
- Господин Ален... Главное, не обижайтесь на меня... Мы здесь оба служащие... И лучше мне предупредить вас, чтобы вам не делали замечаний... Хозяева, в особенности господин Эмиль, не любят частных разговоров по телефону.
Он покраснел.
- Надеюсь, мне больше не будут звонить.
- Вы сердитесь? Уверяю вас, это от меня не зависит.
- Что вы, мадмуазель. Я совсем не сержусь. Напротив, я вам благодарен...
- Это из-за рабочих, которые иногда злоупотребляют... Если всем начнут звонить по телефону...
Настроение у него испортилось, и он даже не мог сказать почему. Он вдруг потерял свою чудесную жизнерадостность. Его тревожило свидание с сестрой. Чего она от него хочет? Хорошо бы, если бы она жила в другом городе или даже - он впервые это осознал - чтобы она умерла вместо отца!
Без пяти минут шесть, как обычно, он убрал коробки с карточками, поднялся на табуретку, что всегда доставляло ему удовольствие, привел в порядок ящики и пошел помыть руки в мастерской над эмалированным умывальником. А м-ль Жермена достала из стенного шкафа свою вязаную кофточку, взбила белокурые волосы, надела шляпку, пальто и перчатки.
Они дошли вместе до той улицы, где м-ль Жермена повернула налево, а он направо; они пожали друг другу руки, пожелали доброго вечера, а в тени неподвижно стояла старушка, ожидавшая м-ль Жермену, - это была ее мать.
Напротив сияло огнями кино. Дальше - "Кафе де Пари", большие витрины которого освещались более скромно; вокруг столов виднелись силуэты, лысые или лысеющие головы игроков в карты или домино, окутанные дымом.
Уже с улицы он увидел, что сестра еще не пришла, и подумал, что не будет ждать ее, но все-таки вошел, отыскал свободный столик и, не снимая пальто, заказал кружку пива. Официант Габриэль назвал его г-ном Аленом и тщательно вытер столик, за который он сел.
Несколько минут спустя у дверей остановилась машина.