Если же не ошибся, то все произойдет само собой…
– Я вас не понимаю, Мегрэ. Вы сомневаетесь в том, что Стан и ваш Озеп – одно и то же лицо?
– Я убежден, что недавно здесь было два человека, один из них – Стан Убийца…
– Ну и…
– Повторяю, шеф: я, как и все, могу ошибаться. В этом случае я приношу вам свои извинения, потому что будет скандал. Развязка, к которой, похоже, идет эта история, меня не удовлетворяет. Что то здесь не клеится, я это чувствую. Если бы Озеп был Станом, то не было бы причины, чтобы…
– Договаривайте!
– Это слишком длинно. Который час, шеф?
– Четверть пятого. А что?
– Ничего…
– Вы остаетесь здесь, Мегрэ?
– Да, до нового приказа…
– А я тем временем пойду взглянуть, чем занимаются наши люди.
Они задержали Шпината, который, как и предсказывал Люка, пришел на свидание с молодой женщиной. Поляку сказали, что его землячку убили, он побледнел, но когда заговорили об Озепе, он даже не пошевелился.
– Не может быть, чтобы она умерла! – повторял он, когда его вели в участок.
Когда же об этом задержании сказали Мегрэ, он только буркнул:
– На него мне плевать…
Он по прежнему сидел в комнате наедине с трупом.
Спустя полчаса пришел Одноглазый и был арестован, едва переступил порог. Он сдался даже глазом не моргнув, но когда ему сказали о смерти женщины, попытался вырваться и побежать наверх.
– Кто это сделал? – кричал он. – Кто ее убил? Это вы, так ведь?
– Это Озеп, иначе Стан Убийца…
Тогда он успокоился и переспросил, хмуря брови:
– Озеп?
– Уж не станешь же ты говорить, что не знаешь своего главаря?
Сам шеф полиции проводил этот поспешный допрос в коридоре, и ему показалось, что легкая улыбка блуждает на губах арестованного.
Потом появился один из второстепенных – Химик, который в ответ на все вопросы только ошалело смотрел, как будто никогда не слышал ни о женщине, ни об Озепе, ни о Стане…
Мегрэ все еще был наверху, решая все ту же задачу в поисках ключа к пониманию сути событий.
– Хорошо! – пробормотал он, когда ему сообщили об аресте Бородача, который сначала неистово сопротивлялся, а потом стал рыдать, как ребенок.
Вдруг он поднял взгляд на Люка, принесшего ему эту новость.
Ты ни на что не обратил внимания? – спросил он. – Уже арестовали четверых одного за другим, и никто не оказал серьезного сопротивления, а ведь такой человек, как Стан…
– Но ведь Стан – это Озеп…
– Ты его нашел?
– Пока нет. Нужно было дождаться, когда вернутся все сообщники, а уж потом переворачивать гостиницу вверх дном, не то они издалека почуяли бы неладное и не попали бы в мышеловку. А теперь почти все задержаны, главный начальник объявил осадное положение. Все наши люди сейчас внизу, и они тщательно обыщут все здание от подвала до чердака, если там…
– Послушай, Люка…
Сержант, собиравшийся уходить, задержался, глядя на Мегрэ с чувством, похожим на жалость.
– Я вас слушаю.
– Одноглазый – это не Стан. Шпинат – это не Стан. Бородач – тоже не Стан. И все же я убежден, что Стан жил в этой гостинице, и вокруг него группировались все остальные!
Люка молчал, давая возможность комиссару выговориться.
– Если бы Озеп был Станом, у него не было бы никаких причин приходить сюда и убивать свою сообщницу. Если же он не был Станом… – Вдруг он встал так резко, что сержант вздрогнул. – Посмотри на всякий случай на плечо этой женщины… Да, на левое…
Он наклонился, а Люка отодвинул на плече платье, обнажив очень белое тело, а на нем – знак, которым американцы клеймят женщин преступниц.