– Кристиан! Заснул ты там, что ли?
Голос, сколько мог различить офицер, был женский и нетерпеливый.
– Сейчас иду, – имитируя зевоту в полный рот, пробормотал Алексей и открыл дверь.
Одного взгляда ему хватило, чтобы убедиться: перед ним та самая девушка с карандашного наброска. Она была хорошенькая, юная, с блестящими глазами и ямочками на щеках, и так же, как на карандашном наброске, выступала вперед верхняя губка, делая сию очаровательную обладательницу прямо-таки неотразимой. Алексей не учел только одного: что комната на чердаке была крошечная и легко просматривалась от двери, так что девушка сразу же увидела застывшую лужу крови.
Издав пронзительный визг, гостья отскочила назад, но Алексей метнулся к ней, обхватил ее за талию и зажал рот.
Признаться, это мало что дало. Девушка лягалась, как табун необъезженных лошадей, и Алексей уже отчаялся с ней сладить. Кроме того, когда он немного ослабил хватку, незнакомка изловчилась и укусила его за руку, в которой был зажат пистолет.
Боль была совершенно такая же, как если бы офицера укусила собака. Алексей невольно разжал пальцы, и пистолет упал на пол. Девушка бросилась за ним, но Каверин ногой швырнул оружие под кровать и снова схватил в охапку любовницу Изамбара. Та опять вырвалась и кинулась к выходу, однако Алексей опередил ее и успел захлопнуть дверь.
Отскочив в угол, девушка метнула в Каверина тяжелый подсвечник. Еще чуть-чуть – и храбрый офицер его императорского величества Николая Павловича лежал бы на полу с раскроенным черепом.
– Да прекратите вы или нет, в конце концов?.. – вне себя рявкнул Алексей.
– Убийца! – заверещала в ответ девица и запустила в него увесистый анатомический трактат.
– Я полицейский! – запротестовал Алексей, уворачиваясь от трактата и прочих книг, которые в него метала любовница Кристиана Изамбара. – Черт побери, я расследую это преступление!
Девушка на мгновение остановилась. Прядь пепельных волос упала ей на глаз, и она воинственно сдула ее.
– Полицейский, значит?
– Да!
– А документы у тебя есть? – подозрительно спросила юная красотка.
И тут же, заметив, что Алексей колеблется с ответом, запустила в него цветочным горшком. А затем объявила, сверкая глазами:
– Бандит!
К офицеру постепенно начало возвращаться его хладнокровие.
– Стул, – подсказал он.
– Что? – Девушка на мгновение опешила.
– Вы бросили в меня все, что тут есть. Остался только стул.
– Ну так получайте! – взвизгнула девица и схватила стул.
Неожиданно нога ее ступила в кровавую лужу, которая еще не вполне засохла. Девушка поскользнулась, шлепнулась на пол и горько расплакалась.
Алексей тяжело вздохнул, подошел к ней и подал руку (неукушенную), чтобы помочь подняться.
– Может быть, покончим с этим спектаклем? – предложил он. – Меня зовут Алексис, и я совсем недавно в полиции, поэтому у меня нет удостоверения. Собственно, меня здесь оставили потому, что никто больше не пожелал сидеть в засаде.
Девушка подняла на него заплаканные глаза.
– Ну же, – сказал мягко Каверин, – поднимайтесь, пол совсем холодный.
Плача, девушка встала на ноги, потом тяжело опустилась на кровать.
– Кристиан умер? – спросила она, косясь на лужу.
– Ранен, – ответил Алексей и, морщась, попытался обмотать платком укушенную руку. – Его увезли в больницу. Не стану от вас скрывать: доктор был не слишком оптимистичен.
Девушка отвернулась и смахнула слезы со щек.
– Меня зовут Элоди, – снова заговорила она через минуту. – Вам очень больно?
– Ужасно, – серьезно подтвердил Алексей.
– Давайте я вас перевяжу. – Она откуда-то достала бинт и ловко принялась за дело. – Господи, неужели кто-то хотел ограбить бедного Кристиана? Ведь у него совсем ничего не было!
– У вас замечательные руки, – сказал Алексей.
Элоди посмотрела ему в лицо, покраснела и опустила глаза.
– Все-таки вы не похожи на полицейского, – заявила она. – Они все такие противные!
– А я, значит, нет? – сделал вывод ее собеседник.
Девушка снова потупилась.
– Вы бывали здесь прежде, Элоди? Может быть, посмотрите, не пропало ли что-нибудь?
– Хорошо, – согласилась подружка студента. Затем встала, огляделась и запоздало ужаснулась: – О боже, какой кавардак!
– Я в этом не виноват, честное слово, – не преминул заметить Алексей.
Элоди, стараясь не глядеть на кровь, стала ходить по комнате, ловко подбирая разбросанные предметы.
– У Кристиана Изамбара были деньги, драгоценности? Что-нибудь, ради чего его могли попытаться убить?
Девушка решительно покачала своей хорошенькой головкой.
– Нет, ничего такого у него не было.
Ее взгляд упал на шкатулку. Она нерешительно покосилась на Алексея, но затем взяла шкатулку в руки.
– Смотрите, она пустая…
– В самом деле? – вырвалось у Алексея. Сердце у него билось часто-часто, как у пойманной птицы. – А что в ней было?
Элоди недоуменно глядела на шкатулку, бормоча:
– Нет, этого не может быть…
– Так что было в шкатулке? – настаивал Алексей.
– Вы не поверите. Там лежали письма, которые…
Дверь за спинами молодых людей распахнулась. На пороге стоял Видок, заложив руки в карманы.
Глава 28 Разговор, который ни к чему не привел. – Разбитое стекло. – Бесславный конец Вильгельма Телля
– Так… – произнес Видок, с любопытством глядя на Элоди. – Что ж, я вижу, что не зря оставил вас, Алексис, здесь.
Бог весть отчего, но Каверин почувствовал смущение.
– Патрон, это Элоди, знакомая Кристиана Изамбара.
Видок вскинул кустистые брови.
– Значит, Элоди, да? А фамилия у нее имеется?
– Меня зовут Элоди Берсо, – с вызовом ответила девушка. – А вот о вас точно можно оказать, что вы полицейский!
– Мадемуазель, – поторопился вставить Алексей, – как раз рассказывала мне, что документы, которые были в шкатулке, куда-то исчезли.
– Вот как? – Лицо Видока ничего не выражало. – И что же за письма в ней были?
Девушка заколебалась.
– Вы думаете, это и впрямь так важно?
– Разумеется, – спокойно ответил Видок. – Если Кристиана Изамбара пытались убить, а письма исчезли, мы вынуждены прийти к выводу, что одно должно быть связано с другим. Ведь больше ничего не пропало?
– Ничего, – пролепетала девушка.
– Ну вот видите, – с удовлетворением промолвил Видок. – О чем же были те письма?
Элоди бросила на Алексея умоляющий взгляд.
– Но я не думаю, что… – начала она.
– Ваши люди уже взялись за дело? – спросил Алексей у Видока.
– Да, – отозвался старый сыщик. – Опрашивают жильцов и знакомых. – Он вздохнул. – Ну же, Элоди, что за письма? Вы их видели?
– Да.
– Вы их читали?
– Читала. Но, поверьте, там не было ничего особенного! Разве что…
– Что? – насторожился Видок.
Грянул выстрел, и оконное стекло треснуло со всхлипом. Элоди побледнела и стала валиться на бок. По ее блузке расплывалось красное пятно.
– Элоди! – отчаянно вскрикнул Алексей, бросаясь к ней.
Вторая пуля пролетала возле его головы, но он все же успел оттащить девушку от окна. А Видок спрятался за кроватью.
– Стреляют с дома напротив, – сообщил старый сыщик.
Осторожно выглянув в окно, Алексей заметил на противоположной крыше силуэт стрелка. «Анжелика однажды стреляла в нас… точно так же, исподтишка. Неужели опять эта ненормальная? Ну, на сей раз она от меня не уйдет!» – пронеслась в его голове мысль. Но времени на раздумья у него не оставалось. Он кубарем скатился вниз по ступенькам, крикнув на ходу:
– Позаботьтесь о девушке, патрон, я сейчас!
Во дворе полосатая кошка терлась спиной о стену. Несколько котов сидели на заборе, а черный кот с белой грудкой перебежал дорогу прямо под носом у Алексея.
А, черт, плохая примета…
Он выхватил пистолет и бросился бежать вдоль ограды, прикидывая, где ненавистный стрелок может спуститься. К черту приметы! Кто бы он ни был, ему не жить!
Алексей заметался. Вокруг были старые, красивые, но безнадежно запущенные дома. Неопрятная женщина отворила дверь и выплеснула помои под ноги офицеру. Он чертыхнулся, не заметив, что говорил по-русски. Мимо прошли священник и несколько студентов, с удивлением поглядев на бледного молодого человека с пистолетом. Но неведомого Вильгельма Телля нигде не было.
Задрав голову, Каверин попытался разглядеть крыши домов. И в это мгновение дверь дома в двух десятках шагов от него растворилась, и из нее показался человек. Он мог бы спокойно пройти мимо Алексея, и тот бы не обратил на него никакого внимания – прилично одетый светловолосый господин лет тридцати или около того. Ничего особенного, словом. Но вот глаза его выдали. Как только мужчина встретился взглядом с глазами Алексея, офицер уже ни секунды не сомневался, что видит именно того, кто ему нужен.
– Стой! Стой, мерзавец!