Глава 22
Римские тени. – Прогулка в замок Святого ангела. – Возвращение
Для жителя Италии Рим – просто город.
А для путешественника – пространство мифа, в котором наслоились друг на друга более двадцати веков легендарной истории. Как знать, может быть, где-то там еще блуждает душа Цезаря, и тени гладиаторов снова и снова выходят на арену Колизея биться перед невидимыми зрителями…
Мандариновые деревья, кое-как освещенные улицы, фонтаны, огромная колонна, а на колонне – статуя императора Траяна. Надломленная чаша Колизея. Замок Святого ангела, странное круглое здание, когда-то бывшее мавзолеем Адриана, со стен недружелюбно щерятся пушки. В центре города – громадная яма, и оттуда выглядывают почерневшие от времени колонны форума и кусок арки императора Севеґра.
Особняки, церкви… Дворцы кажутся старыми, невероятно старыми, словно сам воздух здесь старит их преждевременно. Едешь вдоль оживленной современной улицы и вдруг оказываешься среди руин каких-нибудь терм или возле античного портика, впритык к которому стоит приземистая романская церковь. Все века перемешались, перепутались и сбивают путешественника с толку.
В первый свой вечер в Риме Полина и Алексей ужинали в молчании.
– Странный город, – сказал наконец офицер.
– Город, в котором было слишком много всего, – задумчиво уронила Полина. – И теперь он хочет стать таким, как все.
– Но ему никак не удается, – заметил Алексей. – Завтра нам надо приниматься за дело, Полина Степановна. С чего вы предлагаете начать?
– С собора Святого Петра, наверное, – ответила мадемуазель Серова, ковыряя ложечкой мороженое. – Хотя мне почему-то понравился замок Ангела. Как думаете, путешественников туда пускают?
В некотором удивлении Алексей пояснил, что имеет в виду их работу, а не посещение достопримечательностей.
– Если уж я в Риме, – ответила его бесподобная спутница, – то было бы обидно уехать отсюда, не увидев Аполлона. Да и другие статуи в ватиканском музее достойны того, чтобы на них посмотреть.
– Но Полина Степановна…
– И Сикстинская капелла, конечно. Как я могла про нее забыть! – Полина обратила внимание на выражение лица офицера и вскинула брови. – Что такое, Алексей Константинович? Только не говорите мне, что вы не найдете Бретеля-Мертеля без моей помощи!
Странное дело: Алексей вообще-то должен был обрадоваться, что его настырная спутница не станет путаться у него под ногами, но отчего-то он обиделся и даже попытался указать барышне Серовой, что не для того они стали особыми агентами, чтобы ходить по музеям.
– К вашему сведению, – сердито ответила Полина, – я никогда не собиралась вступать ни в какую особую службу. Мне пришлось пойти на это, потому что мне не оставили выбора. И если уж я волею судеб оказалась в городе цезарей, Микеланджело и Рафаэля, то не собираюсь тратить время зря. Да!
И по ее виду Алексей понял, что спорить с ней бесполезно.
– Только держите меня в курсе вашего расследования, – добавила Полина. – На всякий случай люди месье Видока будут за вами присматривать, но издали. Если что пойдет не так, сразу же обращайтесь к ним.
И на следующий день особые агенты принялись за дело: Полина отправилась в собор, а Алексей – на почту, искать чиновника, который ведал корреспонденцией до востребования.
Офицеру повезло сразу же наткнуться на нужного человека. Синьор Веспуччи был робкий, немолодой, с жидкими волосами и носил сильные очки, за которыми его глаза казались расширившимися от ужаса. Надо сказать, что жизнь действительно внушала ужас синьору Веспуччи. Совсем иначе дело обстояло на почте, где все было упорядочено и подчинялось определенным правилам. Каждое слово приходилось вытягивать из чиновника клещами, но вид очередной золотой монеты подбавлял ему смелости. Голос у синьора Веспуччи был тихий и невыразительный. Алексей легко мог представить себе, что синьор Веспуччи втайне влюблен в самую красивую девушку в своем квартале и умрет, так и не признавшись ей в своем чувстве. Человеческая натура – удивительная вещь!
– Да, его звали синьор Мертель. Месье Мертель, – поправился Веспуччи, вспомнив, что разговаривает с французом.
– Как он выглядел?
– Ну… Лет шестидесяти или около того. Не слишком разговорчивый. Глаза… Глаза темные, но не черные, карие. Волосы с проседью. И у него была выправка военного.
– Я смотрю, вы хорошо его запомнили.
– Его-то? – Щеки синьора Веспуччи порозовели. – А как же иначе… Ведь он приходил сюда за почтой много лет.
– В самом деле? Сколько именно?
– Право, я не помню… Лет десять, наверное, а то и больше.
– А как часто он приходил за письмами?
– Ну… – Синьор Веспуччи замялся, и очередной золотой перекочевал из пальцев Алексея в его карман. – Знаете, его вообще-то давно уже не было.
– Как давно? – насторожился Алексей.
– Последний раз он пришел в конце февраля. Да, именно так. Обычно же заходил за письмами раз в неделю, по четвергам.
– То есть с конца февраля господин Мертель не появлялся?
– Нет, синьор.
– А от кого он получал письма?
Синьор Веспуччи замялся и покраснел.
– Я, право же, не помню… Обратного адреса на них не было, во всяком случае. Хотя письма приходили из Франции.
– Из Франции?
– Да. Такое странное название… Раматюэль, вот!
– Вы уверены? – недоверчиво спросил Алексей.
– Абсолютно, месье. Могу справиться в книгах, если вы не спешите…
– Да-да, синьор. – И Алексей, как фокусник из шляпы, извлек из кошелька очередной золотой.
– Вот видите, Раматюэль, – продемонстрировал книгу регистрации синьор Веспуччи. – Я же говорил!
– И вы не имеете понятия, кто ему писал?
– Ни малейшего, синьор. Он со мной никогда не заговаривал на эту тему. Хотя… постойте-ка…
Сердце Алексея подпрыгнуло в груди.
– Сейчас, когда вы меня спросили, я готов поклясться, что письма ему писал один и тот же человек. – И синьор Веспуччи торжествующе поглядел на собеседника.
– Скажите, синьор, – Алексей достал очередную монету и подержал ее в пальцах, чтобы солнце успело как следует осветить ее, – а вы, случайно, не знаете, где живет месье Мертель?
Чиновник с сожалением покачал головой.
– Не имею ни малейшего понятия.
– Что ж… – Алексей спрятал золотой в карман и вручил чиновнику визитную карточку на имя Перрена. – Если вспомните что-то еще, вот моя карточка. Я остановился в гостинице «Клеопатра».
– Кажется, – объявил Каверин вечером Полине, – мы продвинулись вперед. Наш Мертель получал письма из французского Раматюэля.
– Никогда не слышала о таком месте, – призналась его спутница. – Сейчас достану карту, и мы посмотрим, где оно находится.
– Я уже посмотрел. На средиземноморском берегу. Раматюэль – крошечная деревушка, так что на местной почте наверняка должны помнить, кто именно отправлял письма в Италию.
– Это если мы захотим искать адресата, – деловито ответила барышня Серова. – Хотя господин Видок больше интересовался личностью самого Мертеля.
Алексей ответил, что поисками Мертеля займется завтра. Ему не хотелось признаваться, что, поговорив с Веспуччи, он отправился просто гулять по Риму, и что во время прогулки ему было хорошо, как никогда прежде.
– А вы? – спросил молодой человек. – Как вы провели время?
– Я даже не обедала, – призналась Полина. – Была в соборе Святого Петра и в папских музеях, обошла их все, а потом отправилась в замок Ангела. Меня сначала не хотели пускать, это же вроде как крепость, но я настояла.
Алексей улыбнулся: вот уж в чем он даже не сомневался.
– И как ваши впечатления?
– Впечатления? – Полина возмутилась: – Просто ужасно! Внутри устроили казармы. В стенах дырки – видно, что там были мраморные плиты или еще какие-то украшения, но их давным-давно содрали. Кое-где сохранились росписи, не знаю уж, каким чудом. Росписи, впрочем, малоинтересные, шестнадцатого века, наверное. Но вид на мост, на Тибр прекрасный! Хотя сам Тибр неописуемо грязен, – добавила она обиженно. – В замке две статуи ангела, одна на самом верху, а другая – во дворе. Ангел, который во дворе, мраморный и с железными крыльями. Представляете? Я, как его увидела, сразу же подумала: что-то в нем есть микеланджеловское, но работа не Микеланджело, конечно. И там был один англичанин…
– Полина Степановна, – перебил ее Алексей, – а как вы видите, Микеланджело это или нет?
– Да очень просто, – отмахнулась Полина. – У него мрамор – словно и не мрамор вовсе, а что-то такое, знаете ли, податливое невероятно. Все складочки, все мелкие детали – совсем как в жизни. Трудно объяснить, надо самому видеть. Ну так вот, я все ходила вокруг ангела с железными крыльями, а там оказался англичанин, профессор, его тоже пустили внутрь, и он мне сказал, что статую ученик Микеланджело делал. Я угадала, понимаете? – Лицо ее сияло восторгом. – А крылья железные – потому что не хватило мрамора. Решение вроде бы и корявое, неудачное, но в то же время – чудесно, просто чудесно!