Будет ли принят этот депозит, окончательно решит наше начальство,— сказал адвокат, желая поскорее закончить дело.
Поскольку вы торопитесь,— Влодзимеж Ярецкий умело использовал свои козыри,— я не стану вас больше задерживать. Сколько с меня причитается?
Это подсчитают в канцелярии. Там же вы подпишете соответствующий протокол о внесении и принятии депозита.
Прошу вас, пан меценат, пусть возьмут по высшей ставке, ну, набавят, скажем, «за сложность дела».
Возьмут согласно таксе.
Понимаю. Но в таксе ведь перечислены разные виды услуг. Могут же они провести по высшей расценке? А вот это вам на возможные в случае моей смерти хлопоты по моему делу.— В подкрепление своих слов Ярецкий выложил на стол туго набитый конверт.
Что это? — спросил адвокат.
— Пять тысяч злотых. Но если вы считаете, что этого мало, я охотно добавлю.
Эти деньги вы также внесете в кассу конторы как аванс на возможные расходы по реализации ваших дел.
Лучше бы лично, без формальностей, как говорится, из рук в руки.
У нас так не принято. Все платежи клиент вносит непосредственно в кассу. Подождите минутку, я схожу к начальнику, посоветуюсь с ним относительно принятия ваших бумаг.
Адвокат вышел в соседнее помещение. Ярецкий же вынул из кармана вечернюю газету и, казалось, погрузился в чтение. Газета в его руках чуть заметно дрожала, видимо, его волновало, как решится вопрос с завещанием.
Шеф дал согласие принять в депозит оба ваши пакета,— объявил адвокат, довольно быстро вернувшись после недолгого разговора с руководителем конторы.
Большое вам спасибо.— Клиент сорвался с места и протянул руку Рушинскому.— Не торопись вы на этот ваш суд, я осмелился бы пригласить вас поужинать. А может, рискнете, пан меценат?.. Ведь «Будапешт» и «Шанхай» почти рядом. Прошу вас, хоть на часочек!
Благодарю, но, право же, сегодня не могу. Может, как-нибудь в другой раз...
Другой оказии может и не случиться. Кто знает, может, я помру...
Ну что вы такое говорите! Совсем еще молодой мужчина, крепкий как дуб.
Бывает и так, что дерево кажется могучим, а внутри трухлявое. Чуть ветерок подует, оно и рухнет. Так и со мной может статься. Выгляжу я браво — не спарю, а состояние здоровья таково, что хочется побыстрее привести в порядок свои земные дела. Еще раз большое спасибо. Ну, побегу. Прошу прощенпя, что отнял у вас столько ценного времени. Скажите только, где канцелярия, чтобы я смог расплатиться.
Прямо по коридору. В конце дверь в канцелярию. Секретаря я уже предупредил, и она все, что нужно, сделает.
До свидания, пан меценат. На днях снова наведаюсь к вам. У меня есть еще одно маленькое дельце. Один клиент нагрел меня на несколько тысяч злотых, и мне совсем не хочется давать спуску этому прощелыге.
Приходите, пожалуйста. Всегда к вашим услугам. Принимаю я, как уже говорил, по понедельникам, средам и пятницам, с шестнадцати до восемнадцати. Только приходите пораньше, не так, как сегодня. До свидания, пан Ярецкий.
Клиент вышел из «бокса» адвоката и направился в канцелярию 104-й нотариальной конторы, адвокат же Рушинский в спешке собрал оставшиеся на столе папки с документами и засунул их в шкаф. Тут только он заметил, что Ярецкий оставил машинописный экземпляр своего завещания.
В первый момент Рушинский хотел было пойти в канцелярию и отдать Ярецкому. Но, вспомнив, что в «Шанхае» вот уже почти целый час его ожидает очаровательная красотка, адвокат передумал. Дорога была каждая минута. А вдруг этот нудный мужик вновь прицепится к нему с каким-нибудь вопросом и задержит еще минут на десять, а эти десять минут переполнят чашу терпения его дамы? Нет уж, лучше не рисковать.
Рушинский открыл свой видавший виды коричневый портфель и сунул туда завещание Ярецкого.