Помню, как еще майор из военной комиссии подсмеялся надо мной, сказав, что я заместо старшего брата пришел.
Итак, на сегодня мы сделали все, что требовалось. Вы получите вызов в суд. А если мне что-либо от вас потребуется, я напишу вам в Воломин.
Пан меценат, а мне в суде ничего не придется платить? — с беспокойством спросил обладатель красного свитера.
На судебные издержки по делу наследства Влодзимеж Ярецкий еще перед смертью оставил деньги.
Влодя всегда был парень что надо,— с просиявшей физиономией заключил Ковальский.— Но хватит ли этих денег?
Хватит,— рассмеялся адвокат.
Однако после всех заверений клиент не проявлял намерения уходить.
До свидания, пан Ковальский.— Рушинский поднялся с места, давая понять, что разговор окончен.
Пан меценат,— просительным тоном произнес счастливый наследник,— не будьте вы таким неуступчивым, одолжите две красненьких. Совсем обезденежел, даже на
пиво нет. Бог свидетель — отдам! Из наследства отдам!
Адвокат достал бумажник и протянул своему странному клиенту двести злотых.
ДАВНЯЯ ИСТОРИЯ
Адвокат. Мечислав Рушинский приступил к исполнению последней воли Влодзимежа Ярецкого. О возобновлении прерванного отдыха не могло быть и речи, ибо в довершение всего начальство возложило на него обязанность представлять официальную защиту на процессе по делу о злоупотреблениях в строительной промышленности. А этот процесс, как предполагалось, продлится не меньше двух месяцев. Итак, Рушинскому пришлось распроститься с мечтой еще раз в этом году увидеть милых его взору лебедей в Наленчове.
Как-то в один из приемных дней курьер Франципгек ввел в бокс к адвокату нового клиента. Это был пожилой седовласый мужчина с правильными чертами лица и удивительно молодыми глазами. На лацкане его пиджака Ру-шинский заметил несколько орденских ленточек, в том числе и высшего военного ордена «Виртути милитари».
Лесняк, Анджей Лесняк,— представился вошедший.
Слушаю вас.— Этот клиент с первого взгляда произвел на адвоката очень приятное впечатление.
Я пришел в связи со смертью Влодзимежа Ярецкого. Как давний друг, хорошо знавший его, я абсолютно не могу понять, как он мог оставить столь странное завещание. Когда я от его жены пани Баси узнал содержание, меня едва удар не хватил.
Рушинский развел руками:
Трудно дискутировать по этому поводу Охотно верю, что Ярецкой не по душе последняя воля мужа. Возможно, это и справедливо. Но что делать! Завещание остается завещанием. Я уже проинформировал Барбару Ярецкую, что она может начать процесс о признании завещания недействительным, хотя шансы выиграть его минимальны.
Влодек совсем с ума спятил.
В ответ адвокат только плечами пожал.
Ведь Ястреб-то умер!
Какой ястреб?
Поручик Ястреб — наш командир во время Варшавского восстания, он же подполковник Станислав Ковальский.
Со Станиславом Ковальским, одним из наследников Влодзимежа Ярецкого, я разговаривал не далее как неделю назад.
— Вот я и говорю, что у Ярецкого перед смертью в голове помутилось. Он завещает свое имущество Станиславу Ковальскому, который во время Варшавского восстания спас ему жизнь. А между тем тот умер, умер несколько лет назад, и Влодек не мог не знать об этом — он был на похоронах Ястреба! А Ковальский из Воломина к той истории никакого отношения не имеет.
Вы предполагаете, что в данном случае имеет место «error in persona» — ошибка в отношении личности наследника?
Именно так я думаю, а вы прекрасно выразили это по-латыни. У Влодека, как видно, склероз далеко зашел, коль скоро он забыл, что Ястреб — подполковник Станислав Ковальский — умер, и завещал мастерскую совершенно другому Ковальскому.