Ему следовало забрать свою заблудшую невесту сразу же после возвращения в Англию, несколько месяцев назад, но в то время у него не было золота, чтобы разработать осаду такого великолепного замка, как Уайтстоун, и он еще не получил весточки от короля. Похищение среди ночи было, конечно, по меньшей мере рискованным, но, когда он узнал о свадьбе, у него не осталось выбора, и Годрик спешно разработал этот план.
Отпустив свой трофей, он быстрым, отточенным движением натянул веревку, лежащую на подоконнике. Девушка осела у ободранного гобелена, ее напряженное тело изогнулось, словно в поиске защиты.
– Дыши медленно носом, и кляп не будет мешать.
Она сделала несколько глубоких вдохов, и Годрик недовольно нахмурился, разозлившись на себя за то, что побеспокоился о ее удобстве. Это не должно его волновать. Ее семья не беспокоилась о нем, они, как собаку, посадили его на цепь и на корабле отправили на Восток, в пожизненное рабство.
Воспоминания снова обожгли его, но шаги за дверью тут же вернули к реальности. Мейриона дернулась, но он лишь крепче прижал ее к себе.
– Молись о том, чтобы они не вошли, – предупредил он.
Мейриона зло посмотрела на него; ее большие глаза метали искры, но Годрик оставался спокойным. Она, без сомнения, плюнет ему в лицо, если он вытащит кляп.
Наконец шаги затихли внизу.
– Если ты будешь мне повиноваться, тебе нечего бояться, – шепотом пообещал Годрик.
Мейриона посмотрела на него с холодным презрением. Пожалуй, он никогда не видел у женщины более злобного взгляда – если только не принимать во внимание взгляды портовых шлюх, которым моряки часто отказывались платить.
Монтгомери усмехнулся. Ее будет нелегко завоевать, но это доставит ему еще большее удовольствие.
Дубовые ставни громыхнули по стене замка, впустив холодный ночной воздух и запах приближающегося дождя. Снизу доносилось пьяное гоготание. Пора. Они итак провели здесь слишком много времени.
Крепко схватив свою добычу, Годрик забросил ее на плечо и шагнул к окну.
Глава 4
Только через несколько часов, на рассвете, когда похититель опустил Мейриону на свежую траву в лесу и вытащил суконный кляп, из ее груди вырвался вздох облегчения. Сухой валежник больно колол кожу, в одной ночной сорочке она стояла на коленях перед Годриком в трехстах футах от замка, посреди дубов и вязов плодородной уайтстоунской долины.
Страх, смешанный с яростью, поднимался внутри ее, и Мейриона дернулась, пытаясь освободиться от веревок, все еще стягивающих ее запястья.
– Никто не сможет тебе помочь. – Сильные пальцы Годрика стиснули ее плечо – то ли для того чтобы успокоить, то ли чтобы напугать.
Девушка повернула голову. Боже милостивый, какой он большой! С помощью веревок и снабженных когтями перчаток Годрик вытащил ее из окна спальни, затем спустился по стене Уайтстоуна и миновал скалу, на которой стоял замок. Она никогда не встречала такой силы и выносливости.
Тяжелое дыхание вздымало широкую грудь Монтгомери, его бицепсы подергивались, словно все еще испытывая напряжение от спуска. Прежде Мейриона ни за что бы не поверила, что человек может совершить нечто подобное.
– Отпусти меня! – прохрипела она.
Ее руки оставались связанными за спиной, отведенные назад плечи выставляли напоказ прикрытую лишь тонкой тканью грудь. Никогда еще в своей жизни она не чувствовала себя столь беспомощной и столь уязвимой.
Стоя на коленях, Мейриона уткнулась лицом ему в пах, где резко выделялись обтянутые кожаными штанами крупные и жесткие формы его мужского естества, и тут злая мысль мелькнула у нее в голове. Наплевав на последствия, она крепко зажмурилась, чуть согнулась и изо всех сил ударила Годрика головой между ног, отчего он тут же охнул и согнулся, чем немного смягчил удар.
– Боже, за что!
Острое чувство удовлетворения от того, что она смогла хоть как-то противостоять его силе, пронзило Мейриону.
– Изверг. – Она с победным видом поднялась на ноги.