– Врете! Как же вы меня разочаровали!
Эдвардс вытер вспотевший лоб и судорожным движением сжал в пальцах стаканчик.
– Вы либо патологический лжец, либо полный дурак. И в любом случае не оправдали моих надежд.
Эдвардс судорожно вздохнул, стараясь подавить эмоции, вызванные словами бывшей ученицы.
– Я знаю вас, Джим, и потому уверена, что… мой отец жив.
Он мгновенно замкнулся.
– Был жив, когда вас арестовали, и, возможно, жив до сих пор. Вы тянете время, надеясь, что он умрет и его никогда не найдут.
– Ошибаетесь.
– Вы наверняка собирались убить своего обидчика, но не сделали этого. Возможно, вспомнили о моральный устоях и…
– Я его убил, – механическим голосом произнес Джим.
– Это неправда. Умоляю, что бы вы ни чувствовали к нему, скажите, где он спрятан. Отбросьте боль и ненависть и вспомните об уважении ко мне. Прошу вас.
Он снова вытер лоб тыльной стороной ладони, но совладать с выражением лица не сумел и повторил не слишком уверенно:
– Я его убил.
– Прошу вас… – плаксивым тоном повторила Мэйан.
– Говорю же, я убил его.
– Ладно, так тому и быть.
Девушка пошла к двери, взялась за ручку и вдруг обернулась.
– Вы бесчувственный урод, и вся ваша образованность и изысканные манеры ничего не стоят.
* * *Мэйан и Робинсон присоединились к Брэдли Делило.
– Браво! Вы были великолепны! – сказал он, увидев девушку.
Ученый выглядел очень возбужденным, ему явно не терпелось поделиться сделанными выводами.
– Итак? – спросил инспектор.
– Принимая во внимание увиденное и с учетом моего опыта, хочу сразу уточнить, что мои выводы будут верны процентов на семьдесят пять. Идите сюда, я покажу вам записи и…
– В этом нет необходимости, – перебил его Робинсон. – Объясните только, когда он лгал, а когда, по-вашему, говорил правду.
Делило расстроился, что ему не дают поговорить о науке, но спорить не стал.
– Он не врал, говоря, что привязан к вам, Мэйан. Его по-настоящему тронули ваши слова о том, что он был для вас образцом настоящего мужчины.
– Все это очень интересно, но… что насчет убийства? – с нетерпением в голосе спросила она.
– Ну, по моему мнению… этот человек не убивал Сэмюэля Сандерсона.
Мэйан подалась вперед.
– Вы уверены?
– Да. Он сдерживал эмоции, когда говорил об этом. Джим Эдвардс уверен, что его жертва все еще жива.
Она порывисто обняла Делило и разрыдалась, а он смущенно посмотрел на инспектора и улыбнулся. Полицейский надеялся, что не ошибся, прибегнув к помощи «яйцеголового»: меньше всего на свете ему хотелось разочаровать эту потрясающую девушку.
* * *Мэйан и Робинсон распростились с Делило и пошли в кабинет инспектора.
– Что вы намерены делать? – спросила она.
– Не знаю… Допрашивать Эдвардса бессмысленно, он не заговорит. Ублюдок ждет, когда ваш отец умрет от голода.
– Сколько времени человек может продержаться без еды?
– Существует так называемое «правило трех»: три минуты без кислорода, три дня без воды, тридцать дней без еды. Вообще-то все зависит от человека. Тело приспосабливается, некоторые люди держались гораздо дольше.
– Папа пропал больше двадцати дней назад, и мы не знаем, когда его перестали кормить…
– Раз Джим Эдвардс считает, что ваш отец еще жив, значит, у него есть доступ к воде.
– Вы правы, но времени почти не осталось… Необходимо срочно, сейчас же, найти решение, понимаете? – со слезами в голосе произнесла Мэйан.
Робинсон долго тер лицо ладонями, потом поднял глаза и криво усмехнулся.
– Есть один способ, но…
– Но что? Говорите же, Кайл, умоляю!
Мэйан крепко сжала его пальцы. Они встретились взглядом, он вздохнул и продолжил:
– Способ не совсем законный, и я рискую потерять работу: меня могут уволить за превышение служебных полномочий.
– А мой отец рискует потерять жизнь!
«Она права», – подумал полицейский и сделал выбор в пользу жизни Сэмюэля Сандерсона. Если он сейчас струсит, то навсегда перестанет уважать себя.
– Ладно. Скажите, я могу доверять Нэйтану Санчезу?
– Полностью. Он человек чести.
– Тогда звоните ему и назначайте свидание на восемь вечера – у него в кабинете. Надеюсь, вы понимаете, что ни одна живая душа не должна узнать о нашей встрече и решениях, которые мы примем. Даже ваша мать.
– Можете на меня положиться! – пылко воскликнула Мэйан, не зная, как его благодарить.
Глава 52
Нэйтан дымил как паровоз, беспардонно обкуривая Мэйан и инспектора. Робинсон спокойно изложил свою идею, но девушка, внимательная и восприимчивая от природы, почувствовала его напряжение по тому, как он то и дело приглаживал волосы.
– Изобретательный план, – задумчиво заключил Нэйтан, дослушав до конца. – Да, черт побери, план потрясающий! Отличный вышел бы сюжет для романа!
– У нас может получиться, – кивнул полицейский. – Вы уверены, что сумеете обеспечить необходимое, ничем не выдав наших намерений?
– Получите все завтра. У меня достаточно добрых знакомых, которые помогут, не задавая вопросов.
– Спасибо, Кайл… – Мэйан наградила сыщика восхищенным взглядом. – Я понимаю, чего вам стоит нарушить закон, и знаю, как вы рискуете.
Он ответил застенчивой улыбкой, которая ему очень шла.
– Ладно, мне пора браться за дело, если хочу успешно сыграть свою роль. – Нэйтан встал. – Кстати, Кайл, если потеряете работу, я найму вас сценаристом!
День 53-й
Робинсон принес кофе, поставил стаканчик перед Джимом Эдвардсом и начал допрос. Подозреваемый придерживался прежней линии поведения – безразличным тоном повторял те же ответы. Мэйан с тревогой наблюдала за происходящим, стоя у полупрозрачного зеркала. Когда Джим взял чашку, она подалась вперед и почти не дышала, пока он не допил. Кайл сохранял невозмутимый вид и не смотрел на подследственного, потом, как и было условлено по плану, сменил тему.
– Вы вчера общались с мисс Сандерсон, и ее слова вас потрясли. Уверен, вы не перестаете об этом думать. Как можно не проникнуться горем дочери? Она все время повторяет, что очень высоко вас ценит, а вы разбиваете ей сердце.
На мгновение сыщику показалось, что Эдвардс «поплыл», – он помассировал веки, попытался откашляться. Робинсон притворился, что ничего не замечает.
– Вы ломаете девушке жизнь, Джим. И дело не только в похищении – что чудовищно само по себе, – но и в том глубоком разочаровании, которое испытала Мэйан. Она считала вас образцом для подражания – состоявшимся, уравновешенным, доброжелательным, а вы оказались преступником.
На лбу Эдвардса выступил пот, он ненавидел себя за то, что снова выдал свои чувства.
– Накануне она вышла отсюда в слезах, – продолжал инспектор, – и была безутешна.
Джим почувствовал, как на него накатила волна жара, ему стало трудно дышать, закололо сердце. Он инстинктивным движением прижал ладонь к груди, и Робинсон участливо спросил:
– Что-то не так? Вы очень бледны и сильно вспотели. Разволновались из-за разговора о Мэйан?
– Нет… это сердце, – испуганно пролепетал бывший учитель, а ныне арестант.
Он не хотел умирать. Только не сейчас. Только не так. Ему нужно быть уверенным, что Сандерсон сдох, и успеть сообщить журналистам, где спрятана рукопись.
– Что с вами, Эдвардс? – крикнул инспектор.
Мэйан выбежала в коридор и позвала на помощь.
– Скорее! Человеку плохо!
Они вернулись в допросную.
– Что происходит? – спросил один из сотрудников.
– У него приступ.
– Но он ведь не умрет? – всполошилась Мэйан. – Пусть сначала признается!
– Подследственный потерял сознание, я вызываю «Скорую», – сказал Робинсон, поднимаясь со стула.
* * *Приехавший врач диагностировал сердечный приступ, Эдвардса положили на носилки и вынесли в пустой коридор.
– Родригез, я еду с ним в больницу, – сообщил подчиненному Робинсон.
– Я с вами, шеф.
– Нет необходимости. Он в таком состоянии, что вряд ли сбежит. Буду держать тебя в курсе.
Мэйан стояла, застыв на месте, они с полицейским старались не смотреть друг на друга.
– Какая больница?
– Маунт-Синай.
* * *На месте их ждал доктор Фаррел. Он поблагодарил врача «Скорой помощи» и обратился к Робинсону:
– Палата готова.
– Изолированная?
– Да, как договаривались. Она в пустующем крыле больницы.
– Ваш коллега…
– Не беспокойтесь, он мой близкий друг.
Они прошли цокольным этажом, поднялись на грузовом лифте, миновали поставленную на ремонт зону и добрались до палаты. Выглядела она старомодно, но была оборудована всеми необходимыми приборами.
Появившаяся медсестра начала раздевать пациента. Кайл бросил вопросительный взгляд на Фаррела.