Дивов Олег Игоревич - Оружие Возмездия стр 57.

"За что, суки?!"

И что делать, проснувшись?

Во-первых, уяснить: главное в любом сне — что ты чувствовал. Сон рассказывает, каково твое истинное отношение к происходящему. Очнувшись с тяжелой головой после экскурсии по казарме, имеет смысл задуматься, на что "в реале" могло так окрыситься бессознательное.

Ключи: "принуждение" и "несправедливость". В зависимости от тягостности сна, это может оказаться как вполне себе ерунда, так и общая неудовлетворенность всем-всем-всем, происходящим с тобой много лет кряду.

Как с этим разбираться, каждый решает сам.

Мой первый армейский кошмар был предельно реалистичным. Я ровно три месяца недослужил, уволившись по "студенческой амнистии". Кое-где это стало поводом для дикого "неуставняка", когда ребят, едва оттрубивших полгода-год и вдруг получивших дембель, били смертным боем, даже сопризывники. А надо мной хихикала вся ББМ — я был единственным студентом-дедом, мне и так до увольнения в запас оставалось всего ничего.

Сон оказался такой: я стою перед воротами части. Ворота открываются, за ними — наш начальник штаба подполковник Мамин.

— Я так и знал, Олег, — говорит он, — что ты вернешься дослуживать. Ну, пойдем!

Ваш покорный слуга проснулся в шоке. Меньше всего мне хотелось дослуживать (последние три месяца в некотором смысле тяжелее, чем первые три), однако совесть моя была самую малость нечиста. Я уходил в армию по целому ряду причин, но основной была — расквитаться с государством. Отслужив, я ему ничего не был должен. И вот какая ерунда вышла: три месяца прикарманил.

А что было в реальности? На самом деле, мне страсть как не хотелось доучиваться два с половиной года на факультете журналистики! Вскоре я это осознал до глубины души, но тогда еще не вполне понимал.

Дальше "армейские кошмары" пошли однообразные — снова забрали, снова казарма. Сослуживцы и командиры относились ко мне с должным пиететом, но легче от этого не было. Иногда я болтался в части совсем неприкаянный, иногда встречал старых друзей, временами обстановка складывалась очень комфортно в материальном плане, но на душе все равно лежал кирпич.

Запомнился тот сон, которым я открыл этот текст. Мне уже было тридцать.

Сон за сном все четче проступал момент: меня забрали по второму разу, и все это знают. Офицеры сочувствовали и советовали написать в Министерство обороны. А один комбат сам послал запрос. Но ответа надо было ждать неопределенное время. Я просыпался несчастный и злой.

Потом я ушел от жены. Поначалу меня раздражал статус "воскресного папы", не такого я хотел для своего сына, но если знать историю моих взаимоотношений с собственным отцом, это в чем-то лучше.

И через год-полтора случился качественный прорыв.

Я во сне отслужил второй срок и уволился!!!

Сказать "проснулся счастливым" значит ничего не сказать. Я освободился от того, что угнетало. Меня временами преследуют дурные повторяющиеся сны, связанные со школой и институтом, корни их понятны, они в отношениях с родителями. Но армия — это моё сугубо личное. И вот, разобрался с личным! Ура.

Прошло еще некоторое время — и приснилось черт-те что.

Вы будете смеяться, но меня забрали в третий раз.

Я видел свой военный билет, в котором были отметки о прохождении двух двухлетних сроков. Первый срок был обозначен реальными записями, как в моем настоящем "военнике". Где я служил второй раз, прочел, но не запомнил. Ладно, не очень-то и хотелось.

И вот, меня загребли опять.

Замуровали, демоны.

А в жизни я рвался между несколькими большими книгами, писать каждую из которых было очень выгодно и очень боязно. Под "выгодно" имеется в виду не немедленное вознаграждение, а перспективы. Под "боязно" — всякое. И во сне неожиданно прорезался литературный акцент!

Я снова оказался в Белой Церкви, где трубил свой первый армейский срок. Но в штабе лежал запрос: местная военная газета забирала меня к себе. Так распорядился их редактор, по каким-то своим каналам выяснивший, что я загремел в войска. Увы, редактор только через два месяца возвращался из командировки — и тогда я шел в газету. Я, конечно, был признателен благодетелю. Не ошиваться же в ББМ еще два года, тихо сходя с ума. Но Белая Церковь… Надоела она мне. Правда, моя любимая женщина уже собирала вещи, чтобы ехать туда…

Я проснулся в легком раздрызге, попил водички, лег и увидел вторую серию.

Как я мог забыть — у меня же были контакты с одной московской военной газетой, с редакцией в черте города. Что мешает связаться с тамошними ребятами и устроить перевод в столицу. Они бы меня взяли с распростертыми объятьями. На фиг эту Белую, вернусь в Москву.

И тут… Со смешанным чувством разочарования и гордости я понял, что не смогу подвести редактора белоцерковской газеты, человека, который постарался облегчить мне очередные два поганых года.

Боюсь, однажды совестливость меня погубит — уже не во сне.

А пока что я в реальной жизни заставил себя перестать бояться — и написал обе книги. Одну из них вы держите в руках. Надеюсь, не очень жалеете об этом.

Обычно в моих снах все объекты чуть ярче, четче и объемнее, чем в жизни. Если сон и по сюжету красивый — так бы и остался в нем навсегда.

Когда мне снится армия, такого эффекта нет.

ПРИЛОЖЕНИЕ 2.

Даже в самой раздемократической стране армия — закрытая структура. Информация просачивается наружу скупо и в искаженном виде. Так образуются мифы. Часто в их основе — армейский сленг, истолкованный буквально. Еще чаще — умозрительные представления о конкретных предметах. Наконец, многие стереотипы, справедливые для армии вчерашнего дня, безнадежно устарели, но все равно живут в массовом сознании.

Попробуем разобраться, что правда, а что нет.

ЛЕГЕНДА О ДИНОЗАВРЕ

"Танки не моют"

Этот лозунг обычно написан пальцем на грязном автомобиле. Такая ему и цена. Танки очень даже моют. Видите ли, в армии моют всё. Иногда даже то, что мыть нежелательно. Раз в неделю полагается вымыть и самого солдата.

"Танки грязи не боятся" — вот как выглядит истинная народная мудрость. Это не значит, что танк нельзя утопить в грязи по самую башню. Но когда танк вытащат, его вымоют. Снаружи и изнутри. Гигиена танка, если можно так выразиться, напрямую завязана на его боеспособость. Даже на современных машинах, где хорошо продумана самоочистка ходовой части, сильное ее загрязнение в зимний период чревато срывом гусеницы. Про то, что надо мыть оптику и следить за состоянием всего, чем стреляют, я просто молчу.

Танки — моют! Иначе кирдык.

"Русское оружие самое лучшее"

Для стран "третьего мира" наверняка. Русское оружие, с которым приходилось сталкиваться мне, было скроено по одному принципу: хорошая задумка, хорошее "железо" и больше ничего хорошего. А воевать могло — ух! Но это как уникальная проходимость машин "Кэмел Трофи", которая объяснялась не столько внедорожными качествами "Лендровера-Дискавери", сколько готовностью команд таскать джипы на себе по болотам.

Типичное русское оружие спекулирует на умении пользователя изворачиваться. Если ты вот туда не дотянешься, и вот это изо всех сил не дернешь, оно не поедет. Если не воткнешь пимпочку единственно верным из десяти вариантов, оно не зарядится. Эту штуку пинай сапогом, за это тяни нежно, а вон то лучше вообще не трогай… И вот когда ты все правильно сделаешь, тогда твое русское оружие поедет, зарядится и стрельнет. Догонит и перегонит еврейское, задавит американское и даст прикурить немецкому. Исключительно за счет твоих нервов и здоровья. Оно традиционно крепкое в основе своей, русское оружие. Но ты должен быть еще крепче.

Отопитель не включай, угоришь. Последнюю секцию антенны не присоединяй, отвалится. Капюшон отстегни, иначе будешь регулярно получать по затылку люком. Сиденье жесткое, найди себе подушку. В перчатках эту штуку не повернешь. У нас пассатижами открывается всё. Оторвите это, но не выбрасывайте, вдруг проверка, тогда приделаем обратно. Неудобно? Неудобно срать в почтовый ящик! Пардон май фрэнч!

Ты должен гордиться тем, что в нормальном шведском танке есть кофеварка и биотуалет. Потому что ты русский воин, потомок викингов, и тебе это барахло без надобности. Из кофеварки все равно не получится самогонный аппарат. А гадить ты будешь с радиоактивной брони — на выжженную шведскую землю! И гордо подотрешься газетой "Красная Звезда".

На "Тюльпане" в системе заряжания один узел — я его просто укусить готов был. Его точно проектировал вражеский диверсант. И ведь пока как надо не воткнешь, машина мертвая. А поди воткни как надо в суете, да когда броня скользкая. Нет, ты поди и воткни! Чмо безрукое!