«Как он романтичен!» – сказала Мария, и ее глаза затуманились. Уже много позднее Батиста Менегини вспоминал, что произнесла она эти слова необычным голосом…
Их было несколько, как бы случайных, встреч Марии Каллас и одного из самых богатых людей мира Аристотеля Онассиса. Они виделись на балах, где собиралось высшее общество. Эльза Максвелл представила их друг другу, ради этого она устроила пышный бал в Венеции. Онассис посетил несколько оперных премьер, на которых блистала Каллас. «Она необыкновенная женщина, – говорил Ари своей жене Тине Онассис. Действительно, необыкновенная». Тина впоследствии говорила, что его улыбка напоминала ей тигра, который готовился к преследованию своей жертвы.
Аристотель Онассис, в то время один из самых богатых людей в мире, судостроительный магнат, чье состояние было нажито весьма сомнительными методами, пользовался репутацией любителя и ценителя знаменитых женщин. Его привлекали их красота, блеск, сопутствующий славе. В числе его любовниц были звезды Голливуда, оперные дивы, светские красавицы.
Супружеский союз Тины и Аристотеля Онассис был скорее формальным, каждый из них жил собственной жизнью. Дети – Кристина и Александр – были предоставлены самим себе, ими занимались гувернеры и слуги.
Многие богатые люди коллекционировали предметы искусства, живопись. Предметом страсти Онассиса были знаменитости – он стремился окружить себя теми, о ком говорили, писали, чьи имена были у всех на устах.
Мария Каллас была его новой страстью. Он стремился заполучить ее в свою коллекцию. Короткие мимолетные встречи, корзины алых роз, которые он посылал Марии после каждого спектакля, все это не приводило к желаемым результатам. Онассис буквально преследовал ее, появляясь на всех гала-концертах и оперных премьерах. Увидев Марию Каллас, возвышающуюся над толпой, он стремительно возникал перед супругами Менегини, целовал руку Марии и говорил заранее заготовленные комплименты. Он неоднократно приглашал супругов совершить круиз на его знаменитой яхте «Кристина», но Мария всякий раз отказывалась, ссылаясь на загруженный график гастролей. Когда Онассис в очередной раз повторил свое приглашение, Мария сказала, что она должна петь пять спектаклей в лондонском Covent Garden, там состоится премьера оперы «Медея».
– Медея? – воскликнул Онассис, – это же греческий миф! Я хочу послушать оперу и готов перенести круиз на более поздний срок. Мы с Тиной непременно будем на премьере в Covent Garden.
Было очевидно, что Тина не разделяет энтузиазма своего супруга, но она вежливо подтвердила сказанное. Вскоре супруги Онассис сообщили, что после первого спектакля устраивают бал в честь Марии Каллас в знаменитом лондонском Dorchester Hotel.
Премьера «Медеи» прошла блестяще – занавес поднимался шестнадцать раз, публика аплодировала стоя, огромные корзины цветов заполнили сцену. В артистической Марию ждал сюрприз – большая коробка из лучшего мехового магазина Лондона.
Пушистый мех, казалось, светился изнутри, таково свойство драгоценной шиншиллы. Мария вскрикнула от восторга, увидев роскошное манто. Это был еще один дар «влюбленного Грека». Каллас, как и каждая женщина, любила драгоценности и меха, но не могла позволить себе приобрести роскошное шиншилловое манто, это было ее мечтой. И вот теперь мечта стала явью. Несмотря на июньскую жару, Мария накинула манто на вечерний туалет и так появилась в зале приемов Dorchester Hotel.
Онассис удовлетворенно улыбнулся – Мария приняла его дар, это был хороший знак. Батиста тоже был доволен – как никак, это избавило его от покупки дорогого мехового манто, которое являлось необходимой принадлежностью гардероба оперной дивы. Существует редкий фотоснимок, сделанный в момент появления на балу Марии в шиншилловом манто. Онассис и Батиста, оба на голову ниже Марии, смотрят на нее – один торжествующе, второй – с тревогой и подозрением, а она, как настоящая королева, глядит на обоих сверху вниз, накинув на плечи роскошный дар.
На том же балу Онассис повторил свое приглашение совершить круиз на его яхте. Мария не смогла отказать, у нее не было веской причины. Оперный сезон заканчивался, она была свободна до сентября. Мария предвкушала великолепное путешествие на знаменитой яхте «Кристина», о которой ходило множество легенд.
22 июля 1959 года супруги Менегини вылетели в Ниццу, где их встретил шофер одного из лимузинов, принадлежащих Онассису, и привез в Монте Карло. Там, покачиваясь на небольших волнах, красовалась яхта одного из самых богатых людей в мире.
РОКОВОЙ КРУИЗ
Угасал долгий июльский день, жара постепенно спадала, вечер вступал в свои права. Мария Каллас сидела в легком шезлонге на палубе яхты «Кристина». Яркие огни, освещавшие яхту, отражались в темной воде, звучала тихая музыка. «Неужели существует такая жизнь? Свободная от переживаний, закулисных интриг, постоянного напряжения», – думала Мария. Пожалуй, впервые в жизни она так безмятежно отдыхала.
Гостеприимные хозяева Тина и Онассис, казалось, сделали все, чтобы их гости чувствовали максимальный комфорт, – 70 человек обслуживающего персонала, среди которых были повара, горничные, бармены, стюарды, врачи, секретари, секьюрити обеспечивали покой и удобства. Аристотель любил собирать вокруг себя знаменитостей, его гостями были египетский король Фарук, звезды Голливуда Марлен Дитрих, Грета Гарбо, Мэрилин Монро, Элизабет Тэйлор, Фрэнк Синатра и многие другие.
Короля государства Монако принца Ренье и Онассиса связывали деловые интересы, поэтому принц и его супруга – в прошлом знаменитая голливудская актриса Грейс Келли – были частыми гостями четы Онассис.
Самым дорогим гостем, человеком, перед которым преклонялся греческий миллиардер, был бывший премьер-министр Великобритании знаменитый Уинстон Черчилль. Очень пожилой, грузный, обремененный болезнями, Черчилль всегда был центром внимания. Укрытый шотландским пледом, знаменитый политик любил сидеть на палубе в удобном инвалидном кресле и общаться с гостями. Он обычно приезжал на яхту «Кристина» со своей супругой, дочерью, секретарем и врачом. Сэру и леди Черчилль всегда предоставлялась самая лучшая каюта. И еще с одним живым существом Черчилль был неразлучен – это была его канарейка. Он с ней часто беседовал, что и дало Онассису повод как-то заметить: «Я бы хотел быть вашей канарейкой, сэр». «Почему?» – поинтересовался Черчилль. «Сколько мудрых мыслей я бы выслушал!» «Но слова нам нужны для того, чтобы скрывать свои мысли», – бывший премьер-министр любил афоризмы.
Судьба яхты «Кристина» уникальна. В 1943 году со стапелей верфи Canadian Vickers сошло конвойное судно HMCS Stormont. Оно совершило несколько рейсов через Атлантику и к 1954 году должно было быть списано. Но тут-то им и заинтересовался Аристотель Онассис. Вложив сорок миллионов долларов, огромную сумму по тем временам, он полностью перестроил и переоборудовал судно, назвав яхту именем дочери – «Кристина».
Интерьер, выполненный в стиле модерн, поражал роскошью отделки. Ценные породы дерева, серебро и золото, мрамор всевозможных цветов и оттенков составляли великолепную гармонию. С верхней палубы на нижнюю вела отделанная ониксом винтовая лестница с серебряными перилами, дно бассейна в носовой части корабля покрывали мозаики, привезенные из древнего миносского дворца на Крите. Плавательный бассейн одним нажатием кнопки превращался в танцевальный зал. Стены кают и салонов украшали подлинники Ренуара и Эль Греко.
Стулья в баре были обтянуты кожей крайней плоти белых китов. Это дало повод Онассису как-то пошутить. «Мадам, вы сидите на самом большом в мире пенисе», – сказал он Грете Гарбо, сидевшей на высоком барном стуле.
Каждая из 18 кают 325-футовой яхты носила имя одного из островов Греческого архипелага. Супругам Менегини была предоставлена самая роскошная каюта, названная именем острова Итака. Там обычно располагались самые именитые гости. Знаменитый голливудский актер Ричард Бартон, один из мужей Элизабет Тэйлор, как-то сказал после круиза на «Кристине»: «Думаю, что на земле не найдется ни одного мужчины или женщины, которые бы не поддались соблазну бесстыдного очарования, излучаемого этим судном». На что Аристотель Онассис ответил: «Я позаботился о том, чтобы так оно и было».
Мария и Онассис все время проводили вместе. «Они ни на кого не обращали внимания и были полностью поглощены собой», – вспоминала дочь Черчилля. Во время остановок яхты они предпочитали долгие прогулки вдвоем. Ари нежно обнимал Марию за талию, она весело смеялась его шуткам, им было хорошо вместе.
Внимательные и недоброжелательные глаза пассажиров «Кристины» смотрели на влюбленных, которые, казалось, никого не замечали. Дети Тины и Аристотеля 9-летняя Кристина и 12-летний Александр следили за развитием романа. Они были достаточно взрослыми, чтобы оценивать происходящее. «Все, что происходило на наших глазах, было просто возмутительно, – писала впоследствии дочь Черчилля в своей книге, – мне было жаль детей, они страшно переживали». Батиста Менегини и Тина Онассис, супруги влюбленных, отлично понимали происходящее. Батиста впоследствии говорил: «Я понимаю, что мужья обо всем узнают последними. Роль обманутого мужа была невыносима, я держался до последнего».