На грядке лаванды, прижимаясь к душистым растениям и, сквозь них, к земле, он пытался спрятаться глубоко в земле Тосканы — как когда-то хоронил такой же ужас в куче мусора под виселицей. Когда он там зарылся, его дыхание постепенно выровнялось, глаза смогли сфокусироваться на фиолетовых веточках, ноздри наполнились их ароматом, прогнав страшные видения. Их тотчас сменило другое, из того же времени: жуткие тайные снадобья и черный маг по имени Джанкарло Чибо, который пытался призвать дух умершей королевы, воспользовавшись ее шестипалой кистью. И Анна Болейн явилась — но только к самому Фуггеру. Она спасла его, дала ему мужество, которое было так необходимо для того, чтобы сражаться и помочь Жану Ромбо выполнить свою клятву.
Лежа среди лаванды и вдыхая запах чистоты, Фуггер снова увидел королеву такой, какой она ему явилась, — в белоснежном одеянии, с густыми черными волосами, рассыпавшимися по открытым плечам. Дух королевы, дающей ему силы поступать так, как он не мог никогда раньше, — мужественно. Однажды Фуггер уже предал ее ради своей семьи. Предал своего лучшего, своего единственного друга Жана Ромбо поцелуем Иуды.
— Нет!
Он похоронил свой беззвучный крик в грядке лаванды. Он не сможет предать их еще раз. Даже ради дочери, которую любит больше жизни. Должен существовать другой путь.
Протянув перебинтованную руку, Фуггер отыскал первый шаг к этому пути. Повернувшись спиной к охраннику, который вышел следом за ним, пленник поднялся с лавандовой грядки на колени.
— Помоги мне, друг, будь милосерд! — воскликнул он. Охранник двинулся к нему, недовольно ворча. Когда он приблизился на расстояние одного шага, Фуггер постарался как можно крепче ухватить черенок лопаты, подхватил ее культей второй руки и занес ее вверх и чуть в сторону. Металлическая пластина ударила охранника по макушке, Фуггер не стал задерживаться, чтобы проверить, насколько удачным получился удар. Он подозревал, что не слишком. Но возможно, этого будет достаточно, чтобы успеть влезть на вишневое дерево и перебраться через стену.
* * *
Эрик уже дюжину раз обошел строение иезуитов вокруг, но неизменно останавливался под отягощенным цветами деревом, чьи ветви позволяли ему подтягиваться вверх и смотреть на дом, скрытый за стеной. Прислонясь к стене, он чувствовал немалое удовлетворение.
— Видишь, отец, — пробормотал он, — я следовал за ними, выжидал, наблюдал. Я не стал захватывать дом силой. Я никого не убил. Пока.
Он надеялся, что ожидание не слишком затянется. Во-первых, он страшно проголодался, и если те, кого он выслеживал, не начнут действовать в ближайшее время, ему придется оставить свой наблюдательный пост и украсть какой-нибудь еды. Во-вторых, чем дольше он задерживался на месте, ничего не предпринимая, тем чаще его мысли обращались к Марии. С ней был связан единственный род страха, какой знал молодой скандинав. Эрик следовал за Фуггером, потому что тот оказался единственным связующим звеном между юношей и его исчезнувшей возлюбленной. Фуггер был отцом девушки, которую Эрик любил, а раз в деле замешан Джанни Ромбо, значит, Фуггеру угрожает страшная опасность. Эрик рос рядом с Джанни и лучше, чем их родители, знал, какая тьма завладела душой паренька. Вот почему он был так доволен тем, что таится за стеной, под облаками вишневого цвета. Эрик перехитрил Джанни Ромбо! Он дождется, чтобы тот сделал первый шаг, а потом убьет его в темноте.
Резкий стук вывел его из раздумий. Послышался стон. Эрик стремительно подскочил и ухватился за ветки, пробираясь сквозь лепестки. Было еще достаточно светло, чтобы разглядеть две тени, бегущие к дереву — его дереву. Обе спотыкались на грядках с лечебными травами. Добежав, первый человек попытался подпрыгнуть, но удержаться не смог.