– В общем-то нормально, – ответил Люк, с сомнением глядя на свою еду. – Он неплохой человек.
– Знаю, – сказала Кэт. – Я годами тебе это внушала.
– Но, конечно, песок уже сыплется, что есть, то есть.
– Ему всего сорок восемь, он еще совсем не старый.
– Да, но уже совсем не молодой.
– В каком смысле?
– Таскает одну и ту же старую одежду, отоваривается в магазинах органических продуктов, не выключает радио. А ведь бывают папаши сорока восьми лет, слушающие современную музыку, разбирающиеся в модных тряпках. В это трудно поверить, но он был подростком во времена панков!
– Брось, зачем тебе такой отец? Модник? Старый панк? – Она налила немного кетчупа на край тарелки Бью. – Знаешь, в чем твоя проблема? Что бы отец ни сделал, тебе все плохо. Ты всегда так к нему относился, с самых малых лет. Можно подумать… – Она закрутила на бутылочке с кетчупом крышку. – Как будто ты ждал кого-то еще. Теперь этот кто-то появился, но тебе не угодишь.
При этих словах Отис с любопытством взглянул на Кэт и Люка.
– Вы разговариваете про папу? – спросил он.
– Нет, – сказала Кэт.
– Нет, – сказал Люк.
Отис недоверчиво посмотрел на обоих.
– Да, – со вздохом созналась Кэт.
– Что вы о нем сказали?
– Что мы все относимся к нему по-разному, только и всего.
– Я согласен с Люком, – заявил Отис.
– Вот как? – удивилась Кэт. – Что ж…
– Да. Я считаю, что он идиот.
– Я никогда не называл его идиотом, – возразил Люк.
– Не называл, но всегда так считал. Это же видно!
– То есть как – видно?
– Я слышу, как ты говоришь с ним и О НЕМ.
– Получай, Люк, – пробормотала Кэт себе под нос.
– Все эти его дела… Сначала он уходит от Сьюзи к маме, потом от мамы к Майе. Без всякой видимой причины. А потом делает Майю такой несчастной, что она бросается под автобус!
При этих словах брата Кэт передернуло.
– Ты это брось, Отис, неизвестно, намеренно она это сделала или случайно. Скорее вего, произошел несчастный случай. Обвинять в этом папу очень несправедливо.
– Почему несправедливо? Он на ней женился. Он был обязан заботиться о ее счастье.
– Да, но ведь теперь мы знаем, почему она была такой несчастной, правда?
– Вряд ли из-за мейлов, – загадочно молвил Отис. – Я думаю, это ложный след. Несчастной она была по какой-то другой причине. Такой несчастной, что больше не хотела жить с папой.
– Бью, милый, – испуганно обратилась Кэт к младшему брату, – тебе не надо в туалет? Перл, отведешь Бью в туалет?
В кои-то веки младшие дети послушались, не выдвинув возражений. Проводив их взглядом, Кэт сердито повернулась к Отису и прошипела:
– Что ты вытворяешь? Прекрати!
– Я просто говорю правду. Пора сказать все как есть. Майя жалела, что она папина жена, а потом влюбилась в кого-то другого. Влюбляться в того человека ей было нельзя. Поэтому Майя и покончила с собой.
– Перестань, что за фантазии?
– Это правда, чистая правда!
– Где же ты раздобыл эти жареные сведения? – спокойно, бесстрастно осведомился Люк.
– Услышал от одной женщины.
– Что за женщина? – насторожилась Кэт.
– Она знала человека, в которого Майя влюбилась! – брякнул Отис раздраженно, как очевиднейшую вещь, которую они, дурни, почему-то отвергают.
– Ладно, – сказала Кэт. – Кто эта женщина?
– Я не могу ее назвать, – ответил Отис. – Я обещал.
Кэт и Люк молча смотрели через стол друг на друга. В наступившей тишине стали слышны ресторанный шум, музыка, звон приборов, голоса.
– Ты говорил отцу? – спросил побелевший Люк. – Ты передал ему то, что сказали тебе?
– Нет, – почти шепотом ответил Отис. – Как я мог? – Он в отчаянии посмотрел на брата, потом на сестру. – Обещаете ничего ему не говорить? Обещаете?!
Во взгляде Кэт, предназначенном Люку, была безнадежность. Конечно, им придется рассказать об этом отцу, куда деваться? Увидев, как они переглядываются, Отис в панике вскочил.
– Нет! – крикнул он. – Нет! Дайте мне слово. Вы должны пообещать! – В его огромных карих глазах застыл ужас.
Кэт и Люк по-прежнему смотрели друг на друга.
– Знаешь… – осторожно начал Люк.
– Срань! – крикнул Отис. – Вот срань!
Он сорвался с места и выскочил из дверей на Хай-стрит. Люк вскочил и помчался за ним, крикнув через плечо Кэт:
– Увидимся у Кэролайн! Жди меня там!
Кэт встретила вернувшихся из туалета Бью и Перл натянутой улыбкой.
– Где Люк и Отис? – спросила Перл.
– Пошли прогуляться. Мы подождем их дома. Или они нас.
Перл взглянула на нее с подозрением.
– Все в порядке, – сказала Кэт. – Допивайте чай. На обратном пути можно будет заглянуть в «Коста» и купить гигантское печенье «Бурбон».
Перл покачала головой.
– Не надо, – тихо сказала она. – Лучше сразу домой.
– Пожалуйста, – согласилась Кэт. – Доедайте.
Кэт посмотрела на свою тарелку. На ней осталась половина порции чипсов и лучшие куски цыпленка, но у Кэт совершенно пропал аппетит. Она стала собирать детские вещи и наткнулась на спрятанный под мятую салфетку телефон Отиса. Обычно он охранял свой телефон, как ротвейлер, держал его либо в руке, либо в кармане, либо под подушкой. Кэт спрятала телефон в сумку и повела детей домой.
35
Наконец-то! Вот и она. О боже! Она самая, через столько месяцев!
Белое хлопчатобумажное платье по фигуре, черные сандалии на клиновидных каблуках, джинсовая куртка. Золотые волосы тщательно расчесаны и не падают на лицо благодаря огромным темным очкам. Она шла к своему офису, болтая по телефону, смеялась и замедляла шаг; звонок был явно личный, а не деловой. Эдриан вскочил и опять залавировал среди машин. Сначала она его не видела и успела дойти до двери, где продолжила свой разговор, привалившись к освещенной солнцем стене и скрестив ноги; пришлось даже опустить на глаза темные очки и отвернуться от солнца. Эдриан притворился, что тоже разговаривает по телефону, а сам дожидался, пока она наговорится. Когда она, наконец, обернулась, все еще улыбаясь, Эдриан уже стоял рядом, тоже с готовой улыбкой на лице.
– Здравствуйте, Джейн.
Она схватилась за грудь.
– Черт! Ну и напугали вы меня!
Она опять подняла очки, и он увидел ее необыкновенные разноцветные глаза.
– Простите, – сказал он, – я ждал, когда вы завершите переговоры. Пугать вас не входило в мои планы.
– Что вы здесь делаете?
– Я искал вас, пользуясь вашим телефоном. Тем, который вы оставили у меня дома.
– Вот оно что! Ну, так он мне ни к чему. Я его кое у кого одолжила, а те люди больше о нем не вспоминали.
– Тем лучше. Я отдал его женщине, у которой он был гораздо раньше вас.
Она нервно улыбнулась, явно пытаясь сообразить, что к чему.
– Тогда чем обязана? – начала она, все время оглядываясь на офисное здание слева от нее, как будто желая, чтобы ее намерения не вызывали сомнений. – Что я могу вам…
– Мне надо с вами поговорить, – перебил он ее. – Про Майю.
Он внимательно следил за ней, ожидая признаков узнавания. И дождался: ее глаза блеснули, губы раскрылись, она что-то прокручивала в голове.
– Про кого? – тихо переспросила Эбби.
– Майя, – повторил он. – Моя жена. Та, что умерла.
– Вот оно что. – Она изобразила замешательство.
– У вас найдется немного времени? Мы могли бы что-нибудь выпить. По чашечке кофе?
– Послушайте, я не совсем понимаю. Я не знала вашу жену…
– Вас не ждут обратно так быстро. Честное слово, я не задержу вас дольше пяти минут. Можно присесть вон там. – Он указал на скамейку на другой стороне улицы.
Эбби посмотрела на скамейку, снова на свой офис. Эдриан видел, как она нашаривает в сумочке сигаретную пачку. Эбби разрывалась между двумя побуждениями. Одно заключалось в том, чтобы закурить и наконец-то сказать или сделать то, что она собиралась сказать или сделать, когда заявилась к нему домой в марте, второе – сбежать, чтобы еще неведомо как долго мучить его неизвестностью.
Он смотрел на нее ничего не выражавшим взглядом. Не хотелось ее спугнуть.
– Пять минут, – повторил он.
Она вынула руку из сумки и подбоченилась.
– Нет. Очень жаль, но мне пора на работу. Послушайте… – Она вдруг смягчилась. – Как там ваша семья? Ваши чудесные детки?
– В полном здравии, – ответил он, почувствовав, что ответов может быть два, верный и неверный, и что ключ к тайнам Эбби – это верный ответ. – Но произошли кое-какие удручающие события, связанные с Майей. Из-за них всем нам как-то, знаете, не по себе.
Бинго! Рука, подпиравшая бок, упала, плечи поникли, лицо перестало быть оборонительной маской. Эбби вздохнула.
– Можем увидеться позже, если хотите.
– Откуда мне знать, что вы придете?
– Приду, обещаю вам.
– Так вы что-то знаете про Майю?
– Я этого не говорила.
– Но согласились со мной встретиться. Зачем, если вам ничего не известно?
– Я согласна с вами встретиться, потому что вижу, что вам очень хочется со мной поговорить. Остальное потом, хорошо? – Она произнесла это уступчиво, держа его за рукав. Эдриан вспомнил впечатление, которое она на него произвела много месяцев назад, ее тепло и мудрость, доброту и красоту.