У тебя есть какие-то возражения?
Рейлин опустила взгляд на оборванный подол рубашки.
— Не думаю, что это зрелище меня шокирует.
— Не хочешь неприятностей, — без тени улыбки произнес Джеффри, — не смотри на меня слишком пристально.
— Не буду, если тебе это мешает. Я высушу волосы и подожду тебя здесь, — не видя для себя иного выбора, тихо ответила Рейлин.
— Неужели ты больше меня не боишься? Рейлин отвернулась, пряча глаза:
— Пока еще опасаюсь.
— Вот как?
Разочарование в его голосе прозвучало настолько убедительно, что Рейлин невольно улыбнулась, но Джеффри уже успел отвернуться, так что не увидел ее улыбки.
Рейлин занялась прической, сперва разделяя волосы на пряди с помощью пальцев здоровой руки, затем работая гребнем. Ожог сильно осложнил ей задачу, и тем не менее дело довольно успешно продвигалось, по крайней мере до тех пор, пока она не осмелилась взглянуть на мужа. Джеффри стоял лицом к огню, и свет от очага падал так, что виден был лишь темный силуэт на красном фоне. Щеки Рейлин раскраснелись от смущения: язычки пламени ярче всего освещали его тело. Стянув штаны, Джеффри развесил их на стуле и вдруг, словно почувствовав ее взгляд, резко обернулся. Рейлин потупилась. Не смущаясь своей наготы, он полез в дорожную сумку и вытащил лезвие и маленькое серебряное зеркальце.
— У тебя есть зеркало? — удивленно воскликнула Рейлин, мысленно напомнив себе, что должна будет изучить содержимое его походной сумки, ведь не исключено, что там спрятано немало нужных ей вещей.
— Некоторые люди отправляются в лес более подготовленными, чем это сделала ты, дорогая, — буркнул Джеффри. — Ты сможешь взять зеркало после того, как я побреюсь.
— Благодарю, я подожду.
Осмелев, Рейлин скользнула многозначительным взглядом по животу мужа.
— Могу я поинтересоваться, что ты сегодня собираешься надеть на ночь?
— Как обычно, ничего, — ответил он, твердо встретив ее смущенный взгляд.
— Может быть, сегодня ночью в виде исключения следует надеть брюки?
— Боишься того, что я могу сделать, если лягу голым?
— Отчасти да.
— Тогда завяжи концы рубашки между ногами — другого пояса целомудрия я тебе не могу предложить.
— Джеффри! — воскликнула Рейлин.
— Черт побери, я не собираюсь тебя насиловать, если то, что происходит между мужем и женой может называться этим словом. Причесывайся поскорее и спи. Я не стану тебя беспокоить, если только ты сама не захочешь.
В раздражении Джеффри вернулся к бритью и купанию. Льняное полотенце, которое он передал Рейлин, уже успело высохнуть перед огнем и вполне годилось для повторного употребления, и он растер спину энергичными движениями.
— Ты уверен, что Рыжий Пит не вернется? — опасливо косясь на дверь, спросила Рейлин.
— Его слово крепкое, он не обманет, — заверил ее Джеффри, продолжая вытираться. — Мы будем одни.
Рейлин подняла на него глаза и тут же отвела взгляд в сторону. Однако образ бронзового бога в каплях воды, казавшихся алмазами, крепко запечатлелся у нее в сознании.
— Где ты провела ночь? — спросил Джеффри, задувая лампу.
— На дереве, — не без досады на себя призналась Рейлин. — До того как ты начнешь отчитывать меня за глупость, должна сознаться, что никогда, никогда я не повторю подобного. Более жуткой ночи не было во всей моей жизни.
— Но что тебя загнало наверх? — спросил Джеффри, разглаживая одеяло. — Змея, наверное?
— Как ты догадался?
— Это просто. — Он пожал плечами. — Я знаю, сколько здесь змей. Еще не так холодно, чтобы они впали в спячку.
— Пожалуйста, Джеффри, не говори мне этого. — Рейлин передернула плечами. — Я их терпеть не могу.
— Большинство женщин их боятся, только ведь далеко не все змеи опасны. По крайней мере здесь тебе нечего их страшиться.