— Верно, я это тоже заметила. Многие просто не могут смириться с мыслью, что такой завидный жених для них навсегда потерян.
Джеффри крепче обнял жену за плечи.
— Наша торопливая свадьба наделала в городе столько шуму, что сплетникам хватит пищи для разговоров до самого Рождества.
— Поверь моему слову, братец, и не надейся, что для тебя все так быстро кончится.
— Ну да, о нас будут говорить, пока мы не сделаемся седыми и старыми.
— Вот это уже ближе к истине! — Брендон хлопнул младшего брата по спине. — О нас сплетники будут чесать языками, пока мы все не сойдем в могилу, а возможно, и после этого.
— Тоже мне, нашел чем гордиться! Не о вас одних гуляют слухи, — вставила слово Хетти.
— Ты права. Но к счастью, о ребенке, которого ты носишь сейчас, не столько говорят, сколько в свое время о Бо.
— Это потому, — со смехом заметила Хетти, — что Джеффри и Рейлин приняли удар на себя.
Взяв из рук слуги плащ жены, Брендон накинул его Хетти на плечи, осторожно расправил и застегнул крючок под подбородком.
— Прости, — виновато улыбаясь, произнес он, — но я ничего не могу с собой поделать. Потребность заботиться о тебе сильнее меня.
Опустив глаза на округлившийся живот, Хетти вздохнула:
— К тому времени как надо будет рожать, ты и ходить мне не дашь.
Брендон сгреб жену в охапку и, не обращая внимания на протестующий визг, приподнял.
— Зачем же ждать до тех пор? Ты и сейчас легкая как пушинка!
Хетти что-то возразила, но ее слова заглушил смех Брендона. Торопливо попрощавшись, он понес жену вниз, к открытой дверце экипажа, а Джеффри на глазах у Коры и дворецкого схватил Рейлин на руки и отправился с ней в спальню.
— Видно, кто-то в пунш подмешал любовное зелье, — со смешком заметил Кингстон, провожая взглядом молодоженов.
Рейлин чувствовала полное изнеможение, и, когда Джеффри положил ее на кровать, она, со вздохом скинув бальные туфельки, виновато улыбнулась мужу. Слуги уже успели поменять белье, и чистые ароматные льняные простыни манили растянуться на них и уснуть.
— Тебе придется меня раздеть, потому что я сама не смогу, — созналась Рейлин. — А не то придется мне позвать Тиззи.
— Зачем? Я все исполню.
Бесцеремонно перевернув жену на живот, Джеффри принялся расшнуровывать корсет. Как только Рейлин почувствовала, что может освободиться от верхней части платья и атласной рубашки, одетой под него, она не замедлила сделать это сама, а затем, взяв подушку и прижав ее к животу, опустила на нее подбородок и кокетливо склонила голову набок.
— Знаешь, — задумчиво произнесла она, — я, пожалуй, взяла бы тебя в горничные.
Джеффри в ответ лишь шлепнул ее пониже спины.
— Чудовище! — притворяясь рассерженной, воскликнула Рейлин.
— Чудовище, говоришь?
Одним резким движением он стянул с нее мерцающий наряд.
Поскольку Элизабет во время примерки заметила, что панталоны несколько топорщатся под платьем, Рейлин решила ничего не надевать вниз, кроме чулок и отделанной кружевом рубашки. Восторгу Джеффри не было предела. Он медленно провел рукой по шелку, обтянувшему женственные округлые ягодицы. Правая рука его легла на грудь, второй он стал стягивать вниз кружевную атласную рубашку, а затем перевернул жену на спину и стал снимать чулки, после чего, отшвырнув в сторону снятую одежду, лег сверху, сцепив руки у нее за спиной и с улыбкой заглядывая ей в глаза. Рейлин протянула РУКУ к его лицу и с нежностью провела по щеке.
Тронутый ее порывом, Джеффри прижал губы к ее ладони. В горле у Рейлин запершило: это слова, которые она не говорила никому, кроме своих родителей, просились наружу. Но тогда, в детстве, произносить их было легко, ибо только сейчас, в этот самый момент, она поняла, что они означают.