А тот передал купленные вещи слуге и повернулся к Руабену:
— Завтра отпросись у своего начальника и после полудня придешь во дворец князя Хемиуна. — Он протянул костяную пластинку с иероглифами. — Передашь ее привратнику, он проведет тебя ко мне.
Вельможа слегка кивнул головой и пошел дальше.
Ошеломленный Руабен смотрел ему вслед. Так это был знаменитый чати, о котором с трепетом говорили на строительстве. Создатель небывалой постройки, строгий и требовательный, перед которым все начальники дрожали не меньше, чем перед царем.
Задумавшись, он побрел в пищевые ряды и там, наконец, утолил голод и жажду. Князь щедро с ним расплатился. На одно кольцо он наменял целый мешок всякой еды для себя и ожидающих товарищей, да еще добротный льняной передник. Другое кольцо у него осталось. Сытый и отдохнувший, он пошел в поселок, думая о предстоящем посещении князя. Зачем он ему нужен? Никогда не бывавший у богачей, теперь тревожился.
Мешок с едой был тяжелым, и он несколько раз отдыхал. К поселку он подошел лишь к вечеру. Товарищи радостно встретили его, начался скромный пир. Многие из них, как и он, впервые пробовали виноград. В этот вечер у них был чудесный праздник. Все сидели и вспоминали родные места, семьи, мечтали о доме, о том дне, когда вернутся. Руабен рассказал обо всем, что видел. Его слушали жадно, ведь никто из них не был в городе.
У ЧАТИ
Руабен старательно приводил себя в порядок, прежде чем пойти к знатному вельможе. Он долго поливался водой из глиняного кувшина. Особенно старательно отмывал он ноги, но они были безнадежно черны от солнца, пыли, въевшейся в трещины и ссадины.
Пока он шел из поселка рабочих в аристократическую часть города, ноги стали серыми от пыли, и он зашел на реку, чтобы снова их вымыть.
Робко подошел он к роскошному дворцу князя. Привратник презрительно осмотрел униженно склонившегося костлявого парня и хотел уже его прогнать, но тот подал костяную пластинку его господина. Привратник пошел доложить о госте, удивляясь про себя причудам князя, который приглашает к себе каких-то оборванцев. Однако архитектор не хотел отрываться от работы и приказал привести пришедшего к себе.
— Какого-то бродягу в такой прекрасный дворец, — проворчал привратник, — и не жалко тебе, господин?
Хемиун был в отличном настроении, он засмеялся:
— Что он сделает моему дворцу, да еще под твоим строгим глазом? Пол попачкает? У тебя достаточно слуг для уборки.
Привратник вернулся в приемную, покосившись на неприглядные босые ноги Руабена, повел его во дворец.
В кабинет Хемиуна пришлось идти через большую дворцовую столовую. У самой двери привратника остановил слуга и о чем-то его спросил. Пока они разговаривали, Руабен успел рассмотреть комнату, поразившую его красотой и роскошью. Высокий потолок подпирали кедровые резные колонны. Окна, расположенные почти под крышей, создавали мягкий приятный свет. В глубокой синеве потолка сияли золотые звезды. Стены были расписаны яркими картинами. Вот поблизости сцена охоты: летящие гуси, ибисы, лебеди, под ними, казалось, покачиваются тонкие стебли лотосов с голубыми чашечками и темно-зелеными околоцветниками. Охотник сидит на челноке, вскинув лук. Рядом изображены антилопы. С удивительной правдивостью и искусством художник придал животным смертельный ужас, они почти парили над желтым фоном песков и редких кустарников. Пол столовой был устлан золотистыми и зелеными фаянсовыми плитками, образовывавшими красочный узор. В центре комнаты находился блестящий медный сосуд, в котором сжигали благовонные смолы. У стен стояли драгоценные, эбенового дерева, кресла, инкрустированные слоновой костью и золотом. Ларцы на высоких ножках блестели сложными узорами на выпуклых крышках.