Какое разнообразие дичи, какие «мишени» для одного из самых уважаемых членов охотничьего клуба! Действительно, это было слишком сильное искушение для сэра Джона Муррэя и, выговорив себе у полковника Эвереста два дня на отдых, он использовал их на то, чтобы устать отменным образом. Да к тому же добился замечательных успехов в компании со своим другом бушменом, тогда как Вильям Эмери сопровождал их в качестве любителя! Сколько удачных выстрелов он записал на свой охотничий счет! О скольких славных трофеях он мог доложить в своем замке в Шотландии! И как далеко отодвинулись в его сознании за эти два дня каникул геодезические операции, триангуляция, измерение меридиана! Кто бы мог подумать, что эта рука, так умело обращавшаяся с ружьем, производила тонкие манипуляции с окулярами теодолита! Кто бы мог предположить, что этот глаз, столь искусный в прицеливании в скачущую быструю антилопу, хорошо натренировался на небесных созвездиях, выслеживая какую-нибудь там звезду тринадцатой величины! Да! Сэр Джон Муррэй был вполне, полностью и исключительно охотником в продолжение этих двух радостных дней, и астроном в нем пропал настолько, что приходилось опасаться, появится ли он вновь когда-нибудь!
Среди других охотничьих подвигов, занесенных в актив сэра Джона, следует особо отметить один, отмеченный совершенно неожиданным результатом, посеявшим тревогу у бушмена относительно судьбы научной экспедиции. Инцидент [195] этот лишь усилил худшие предположения, которыми проницательный охотник поделился с полковником Эверестом.
Это случилось пятнадцатого октября. Вот уже два дня как сэр Джон полностью отдался своим охотничьим инстинктам. Однажды в двух примерно милях справа от каравана он заметил стадо жвачных голов в двадцать. Мокум определил, что они принадлежат к замечательной разновидности антилоп, известной под названием ориксов, поимка которых — дело весьма сложное и делает честь любому африканскому охотнику.
Бушмен тут же сообщил сэру Джону, какая счастливая возможность им представляется, и настоятельно предложил воспользоваться ею. В то же время он предупредил англичанина, что охотиться на ориксов очень трудно, что скорость у них выше, чем у самой быстрой лошади, что знаменитый Кумминг, когда он охотился в стране намаков [196] , несмотря на то, что всегда ездил на очень выносливых лошадях, за всю свою жизнь не настиг и четырех великолепных антилоп!
Большего и не требовалось, чтобы раззадорить почтенного англичанина, заявившего, что он готов кинуться по следам ориксов. Сэр Джон взял свою лучшую лошадь, лучшее ружье, лучших собак и, в нетерпении обгоняя степенного бушмена, направился к опушке рощи, примыкающей к обширной равнине, близ которой было отмечено присутствие этих жвачных животных.
После часовой езды всадники остановились. Мокум, спрятавшись за группу смоковниц, указал своему спутнику на пасущееся стадо, которое находилось с наветренной стороны в нескольких сотнях шагов от них. Эти осторожные животные еще не заметили людей и мирно щипали траву. Однако один из ориксов держался несколько в стороне. Бушмен показал его сэру Джону.
— Это часовой, — сказал он ему, — животное, без сомнения старое и хитрое, которое бдит ради общего спасения. При малейшей опасности он издаст особое блеяние, и стадо с ним во главе сорвется с места и помчится во всю прыть. Так что в орикса следует стрелять только на малом расстоянии и попасть надо с первого выстрела.
В ответ сэр Джон ограничился понимающим кивком головы и занял позицию, удобную для наблюдения за стадом.
Ориксы продолжали спокойно пастись. Их сторож, до которого порывом ветра, должно быть, донесло что-то подозрительное, довольно часто поднимал свою увенчанную рогами голову, проявляя некоторые признаки беспокойства.