Лицо Аллочки дернулось, а затем медленно побледнело, будто выцвело под ненавидящим взглядом Виктории Петровны. Она облизнула губы и хрипло осведомилась:
– Не слишком ли много вы на себя берете?
– Ты считаешь, что много? – Сухова улыбнулась. – Хорошо.
Виктория Петровна протянула руку к телефону, стоявшему на столе, сняла трубку и набрала номер шефа.
– Алло, Илья Константинович… Я сейчас беседую со своей заместительницей… Я приняла решение уволить ее с «волчьим билетом»… Но, может, вы сами ей все скажете?
Сухова отняла трубку от уха и протянула Аллочке. Та взяла ее дрожащей рукой, облизнула губы и пробормотала:
– Илья Константинович, это я…
Несколько секунд Аллочка молча слушала, затем положила трубку на рычаг, бросила на Сухову ненавидящий взгляд и процедила сквозь зубы:
– Гадина.
Виктория Петровна снисходительно улыбнулась:
– Я понимаю твои чувства, деточка. Но, откровенно говоря, мне на них плевать. Не забудь сдать пропуск и электронный ключ. Иначе я натравлю на тебя службу охраны.
4
– Ира! Ира, что с тобой?
Туман перед глазами рассеялся. Ирина взглянула на мертвое тело Суховой, накрытое шторой, перевела взгляд на Максима и пробормотала:
– Голова немного… закружилась.
– Теперь ты в порядке?
– Да.
– Нам пора идти.
Ирина кивнула:
– Да. Конечно. Мне самой не терпится убраться отсюда.
Они двинулись к двери, но не успели пройти трех шагов, как дверь вдруг с грохотом захлопнулась. Максим выпустил пальцы Ирины, подскочил к выходу, надавил на металлический рычаг и толкнул дверь. Та не поддалась.
– Что еще за фокусы? – крикнул Максим. – Эй!
Толкнул сильнее, но безрезультатно.
Ирина растерянно смотрела на него, не в силах поверить в то, что дверь действительно закрыта.
– Максим, нас что, заперли?
– Похоже на то, – процедил актер сквозь зубы.
Ирина подскочила к двери и забарабанила по холодному металлу кулаками:
– Откройте! Хант, сейчас не время для шуток! Немедленно откройте дверь!
С той стороны никто не откликнулся.
Ирина обессиленно опустила руки, повернулась к Максиму и взглянула на него расширившимися от ужаса глазами.
– Что же ты стоишь? – упавшим голосом проговорила она. – Сделай что-нибудь!
– Что? – сухо обронил Максим.
Он стоял в шаге от Ирины, сунув руки в карманы брюк и глядя на нее исподлобья.
– Я… не знаю, – пожала плечами Ирина.
Максим отошел от двери и сел на железную полку, стараясь не смотреть на три завернутых в ткань тела. Он вдруг вспомнил свои съемки в фильме «Вечная мерзлота», который так и не был доснят.
По роли Максим должен был замерзнуть в машине. Консультант, подвыпивший врач местной больницы, объяснял: «Ты умрешь от гипотермии. При переохлаждении человек сначала чувствует легкое онемение рук и ног из-за того, что кровь уходит из них внутрь тела, чтобы обогреть жизненно важные органы. Потом пульс и дыхание замедляются, вызвав кислородное голодание мозга. Начинаются галлюцинации и бред. А потом сердцебиение и дыхание прекратятся…»
Максим взглянул на Ирину, которая стояла у двери, рассеянно глядя на электронный замок. Что он может сделать, чтобы спасти ее?
Что-то замерцало на самой изнанке сознания Максима. Какая-то мысль… Или какое-то воспоминание? И вдруг его осенило.
– Ира! – позвал он.
Та вздрогнула и обернулась.
– Ты что-то сказал?
– В списке сотрудников, который мы нашли в кладовке, был человек по фамилии Ким.
– Ким? – Она недоуменно нахмурилась. – Кореец?
– Судя по всему, да.
Лицо Ирины дрогнуло от внезапной догадки.
– Значит, его дети – девочка и мальчик – были… – Она осеклась и изумленно воззрилась на Максима.
– Вполне логично, правда? – взволнованно заявил актер. – Интересно, сколько сейчас Ханту?
– Лет тридцать, наверное.
– Значит, семнадцать лет назад ему было тринадцать или около того.
Ирина поежилась и обхватила себя руками за плечи.
– Слишком фантастичная гипотеза. Но допустим, что все именно так. Что нам это дает? Пансионат отнял у Ханта отца. И парень нашел способ вернуться сюда семнадцать лет спустя. Но зачем?
– Может быть, он хочет завершить то, что не успел сделать его отец? – предположил Максим.
– Разделаться с «демонами», которые свели истопника с ума? – Ирина содрогнулась.
– Рисунки в альбоме сделал ребенок, – рассудительно заговорил Максим. – Что, если он сделал их со слов своего отца? Возможно, истопник бредил, создавая в уме картины одну кровожаднее другой. А сын был рядом и рисовал все, что слышал. Сыновья, вольно и невольно, подражают своим отцам. Отец филателист – сын тоже возится с марками. Отец целые дни проводит в гараже – и сын обожает машины. Отец не пропускает ни одного футбольного матча – его сын непременно также бредит футболом.
Ирина нахмурилась:
– По-твоему, сумасшедший отец заразил своим сумасшествием сына? Разве подобное бывает?
Максим пожал плечами:
– Не знаю. Но существуют ведь массовые психозы. Сценарий будущих убийств был готов, но реализовать его отец не успел. Спустя семнадцать лет сын вернулся, чтобы доделать то, что начал отец. И он не успокоится, пока не перебьет нас всех.
Ирина взъерошила волосы, поежилась и нервно воскликнула:
– Нам надо выбираться отсюда! Немедленно!
Повернулась к двери и вновь заколотила по ней кулаками.
Максим хмуро посмотрел на Ирину, вздохнул и достал из кармана фляжку с водкой. Заметив его движение, Ирина гневно вскричала:
– Что же ты сидишь? Мы ведь умрем!
– Мы ничего не можем сделать, – снова вздохнул Максим.
Свинтил с фляги крышку и хотел отхлебнуть, но вдруг замер и уставился на стену рядом с дверью.
– Что? – взволнованно спросила Ирина. – Куда ты смотришь?
Максим встал с полки и подошел к двери. Только сейчас Ирина разглядела на стене серый, покрытый изморосью прямоугольник. Максим взялся пальцами за крошечную выемку и снял прямоугольник со стены. Под ним открылись пучки проводов, между которыми поблескивали микросхемы и контакты.
– Что это? – спросила Ирина. – Распределительный щиток?
– Что-то вроде этого. – Максим осторожно потрогал пальцами провода. – Замок на двери электронный. Нужно попробовать закоротить контакты.
– А возможно?
– Я сделал так в фильме «Таинственный бункер», – объяснил Максим. – И люк бункера открылся. Попробуем – вдруг повезет?
Максим поднес фляжку к проводам и плеснул на них водкой.
Оба замерли.
– Ну? – спросила Ирина после паузы.
Максим нахмурился и выплеснул на провода еще водки. Ничего не произошло.
– Дверь не открывается! – с отчаянием проговорила Ирина. – Твой фильм – дерьмо!
– Согласен, – нехотя признал Максим.
Он поднес фляжку к губам, допил водку и вытер губы ладонью. Хотел отвернуться от щитка, но вдруг, яростно зарычав, ткнул металлическую фляжку в просвет между двумя микросхемами и изо всех сил ударил по ней кулаком. В щитке щелкнуло, посыпались искры.
В двери что-то лязгнуло, и она с тихим писком приоткрылась.
– Получилось! – крикнула Ирина и бросилась к двери, словно опасалась, что железная створка вновь защелкнется.
Но не защелкнулась. Лишь выскочив в коридор, Ирина перевела дух.
– Мы свободны! – радостно кричала она, влажно блестя глазами. – Макс, мы свободны!
Максим вышел из холодильной камеры и передернул плечами.
– Идем в номер, – сказал он. – Нужно сменить одежду и согреться.
5
Когда Ирина и Максим спустились вниз, тьютор, профессор Мезенцев и вице-мэр все еще были в холле.
– А вот и вы! – тихо воскликнул Тимур Маратович, завидев их.
– И где вы были все это время? – неприязненно осведомился вице-мэр.
Максим посмотрел на него хмуро, коротко обронив:
– Загорали. В холодильной камере.
– В холодильной камере? – недоуменно повторил тьютор. – Но что вы делали в холодильной камере?
Максим оглядел холл и сухо спросил:
– Где Хант?
– У вас мокрые волосы, – заметил вдруг Тимур Маратович. – Я сделаю вам горячего чаю!
Тимур Маратович повернулся к столику, на котором стоял электрический чайник, но Максим резко проговорил:
– Вы не ответили на вопрос. Где ваш помощник Хант?
– Я… не знаю, – растерянно ответил Тимур Маратович. – А зачем он вам?
– Как его настоящее имя? – спросила Ирина.
– А почему вы спрашиваете?
– Вы будете отвечать или нет? – яростно завопил Максим.
Тьютор беспомощно покосился на Мезенцева. Тот пожал плечами. Тимур Маратович снова перевел взгляд на Максима и наконец ответил:
– Его зовут Виктор. Виктор Ким.
Максим и Ирина переглянулись.
– Макс, расскажи им, – попросила Ирина.
Актер кивнул.
– В списке сотрудников, которые обслуживали пансионат в первый и единственный заезд, числился человек по фамилии Ким. Мы подозреваем, что он и был тем самым сумасшедшим истопником, который объявил войну демонам.