И по позвоночнику, будто иголочками такими, иголочками…
Елена приблизилась к порталу, глядя в былое, на то, что существовало триста с чем-то лет назад.
– Шеф! – крикнул Вован. – Там что-то блестит! Бутылка, что ли?
– Может, от наших весточка? – предположил Ахмет.
– Кто сходит, проверит? – бодрым голосом спросил Антон.
– Я сейчас, – неожиданно решила Елена и шагнула к разверстому порталу.
В этот момент она думала лишь о том, что вернется обратно помолодевшей. Нет, в самом-то деле!
Она столько раз представляла себе, как сделает несколько шагов, минуя века, и вернется, оставив в прошлом морщинки и седые волоски.
Так чего ж ты? Вперед!
– Ты куда? – всполошился Антоха.
– Алёна! – сказал Акимов взволнованно.
– Да я быстро, – улыбнулась Сухова, – только туда и обратно!
Преодолевая в себе трусиху, она пересекла невидимую грань между временами.
В семнадцатом веке было так же жарко и душно. Мимоходом оглянувшись, Елена прошагала на тот самый блеск.
Не бутылка.
Нагнувшись, Сухова подобрала с песка горячий кинжал с длинным, острым клинком и рукоятью в форме золотой львицы с глазами из окатанных рубинов.
Обернувшись, Елена поспешила обратно, к махавшим ей хронофизикам, но в эту самую секунду арку ворот словно радужной пленкой заткало. Хроностабилизатор!
Фигуры людей в XXI веке сделались расплывчатыми, а их движения замедленными, и вдруг всё пропало, будто лопнул огромный мыльный пузырь.
Чпок! И никого.
Ни Виктора Акимова, ни ученых, ни кемпера. Ничего. Пусто. Только ветерок навевает песок да шелестит сухими злаками.
Елена сжала рукоятку кинжала и коротко выдохнула. Она осталась одна.
Нет, неправда. Где-то здесь, в этом огромном мире, ее муж и ее друзья.
– Олег! – шепнула Сухова. А в ответ – тишина…
Глава 13, в которой Олег попадает в Версаль
Ночью Суховым вдруг овладела бессонница. Провалявшись часа два, измяв простыни, Олег заснул-таки, и приснился ему странный сон, чуть ли не вещий, – как он берет на абордаж берберскую шебеку.
И всё ярко так, живо. Кино и немцы, как Паха говорит.
…По трапу, ведущему на шканцы, спиной вперед поднимался бербер в громадном тюрбане, делавшем его похожим на чупа-чупс, довольно-таки искусно владевший саблей.
Во всяком случае, своего противника, Винченцо, «чупа-чупс» уделал и развернулся – яростный, в белой разорванной рубахе, забрызганной кровью, оскаленный и с горящими глазами: кто на меня?!
Смерть своего человека Олег никогда и никому не спускал. Палаши скрестились.
– Сдохни! – рявкнул Олегов визави.
Сухов отбил яростный наскок, подпрыгнул, уберегая ноги от секущего удара. Что-то дрогнуло в горящих глазах напротив. Может, узрел чего бербер?
В следующее мгновение палаш просадил ему печень, провернулся в ужасной ране и вышел вон с дымящимся лезвием…
Сухов поморщился. Может, у него тоже открылись… эти… паранормальные способности? А что?
Приснился же ему как-то штурм Чечен-Ицы, как там его Ташкаль от тольтеков отбивался? А месяц спустя, уже в этом времени, он и повстречал индейца из сна.
Фыркнув насмешливо, Олегар де Монтиньи бодро поднялся и сделал зарядку, после чего устроил водные процедуры и переоделся.
Очень вовремя – в усадьбу герцога де Вивонна пожаловали новые гости: Прекрасная Испанка и граф д’Эбервиль собственной персоной.
Олег поневоле залюбовался Флорой – молодой, яркой, прехорошенькой, а девушка, увидав Сухова, взвизгнула от радости, мгновенно теряя всю чопорность почти замужней дамы, и бросилась ему навстречу.
– Ты жив! Жив! – восклицала она. – Я так и знала!
В полушаге от Олега Флора замерла, не решаясь броситься на шею, что после обручения было непозволительно, но ее сияющие глаза выразили всё несказанное и несовершенное.
Сухов галантно поцеловал девушке руку, шепнув:
– Ты прелесть!
Флора расцвела и с прежним оживлением стала делиться новостями:
– Его светлость дал нам знать, что вы прибыли, и мы с утра – сюда!
– Кто ходит в гости по утрам, – улыбнулся Олег, – тот поступает мудро.
– Ага! Герцог говорил, что вы сегодня отправляетесь в Версаль. Это правда? И мы тоже!
Тут к ним приблизился, посмеиваясь, де Вивонн, представляя графа, молодого мужчину лет тридцати, сухопарого, с лицом простым и располагающим к себе.
– Позвольте познакомить вас, шевалье, с Роже Гранделем, графом д’Эбервилем. Граф, это шевалье Олегар де Монтиньи.
Олег пожал сухую, жесткую руку Гранделя.
Он терпеть не мог вялых ладошек всяких вельмож, похожих на сырые котлеты, но у графа рукопожатие было что надо. Бонус графу.
– Ну что, господа? – громко сказал герцог. – Позавтракаем – и в путь!
Отправились в двух каретах.
В одной ехали граф, Флора и ее дуэнья Анакаона, а в другой – Олег, Понч, Яр и его светлость.
Паха и Жека составили эскорт – и Сухов завидовал обоим.
Хоть повозки и могли похвастаться новомодными рессорами, смягчавшими тряску, дорога была просто ужасной – яма на яме.
Чтобы сократить путь, двинулись через Париж. Покружили по улицам, выбрались к предместьям, а там и Версаль.
Новый королевский дворец еще не был достроен и не представлял собой того великолепного зрелища, которое будет являть лет через двадцать.
Но черты будущего уже просматривались – в аллеях, фонтанах, роскошных фасадах.
Остаток пути проделали пешком.
Флоре всё было в новинку, она восторгалась на каждом шагу с пленяющим простодушием, присущим девице из провинции.
Олег заметил, как смотрит на свою избранницу Роже Грандель, и ощутил целую гамму эмоций, в том числе ревность – и удовлетворение.
Судя по всему, граф без ума от Флоры.
Сухову стало как-то спокойнее на душе – отдал девушку в хорошие руки. И сразу – грусть…
– Навестим сестрицу! – бодро предложил герцог.
Его светлость шагал по аллее, раскланиваясь с дамами и небрежно касаясь шляпы при встрече с придворными бездельниками.
В этом году сестрица де Вивонна, маркиза де Монтеспан, окончательно вытеснила из сердца короля его прошлую любовь, Луизу-Франсуазу де Ла Бом Ле Блан, герцогиню де Лавальер и де Вожур.
Хорошенькая де Лавальер действительно любила французского монарха, черствого себялюбца, но была слишком тиха, покорна и набожна, а вот пышненькая Франсуаза Атенаис де Рошешуар де Мортемар, маркиза де Монтеспан, голубоглазая блондинка, отличалась взбалмошностью.
Она брала обаянием и колким остроумием Мортемаров. Доставалось всем – Атенаис могла высмеять или заклеймить любого, кроме короля.
И один лишь Сухов ведал про то, что век «самодуры» продлится недолго – скоро маркизу разнесет так, что его величество совершенно охладеет к этой жирной тетке.
А жирная тетка от отчаяния не придумает ничего лучшего, чем вляпаться в дело о ядах.
Впрочем, маркиза и ныне бдительно стережет королевскую обитель, высматривая конкуренток и устраивая тем несчастные случаи.
Для тайных мокрых дел она держала при себе итальянца Азраэля, худющего и бледного, как вампир, холоднокровного, как рептилия, но рабски преданного де Монтеспан.
Надо полагать, Людовик не был особенно увлечен маркизой, просто любой самодержец – это чрезвычайно одинокий человек. Король испытывал голод по обычным для всех человеческим слабостям и капризам и утолял их с подачи де Монтеспан.
А уж та привередничала напропалую, устраивая скандалы даже его величеству, требуя роскоши, роскоши и еще раз роскоши.
Придворные ядовито шептались: «Золото на золоте: сверху кудрявое золото, затем вышитое золотом, золотом тканное золото!»
Людовик предоставил маркизе двухэтажные апартаменты рядом со своими покоями в новом крыле дворца, возле парадной лестницы Послов.
Туда-то Луи Виктор на пару с Олегом и поднялся, попадая в роскошную галерею с мраморными бюстами и колоннами.
Долго искать маркизу не пришлось – в окружении свиты она сама шла навстречу. Сухову маркиза не глянулась – чересчур много складок, а талию не найти.
И что в этой толстухе достойно воспевания?
– О, братец! – воскликнула Атенаис. – Наконец-то ты решился покинуть свои вонючие галеры! Тебя будто самого приковали к веслу!
– Соскучился по твоему ехидству, сестра, – ухмыльнулся герцог. – Кстати, я не один. Позволь представить моего спасителя, шевалье де Монтиньи, корсара его величества. Если бы не он, меня бы уже давно доели рыбы!
– Спасибо вам, шевалье, – улыбнулась де Монтеспан. – Луи – страшный зануда, но я к нему привыкла с детства!
– У шевалье есть корабль, есть команда и есть желание послужить на благо Франции во Флоте Леванта. Не хватает самой малости…
– Королевской милости, – улыбнулся Олег.