Она подняла правую руку и один из золоченых ноготков погладил тыльную сторону его ладони, а потом небрежно, медленно двинулся вверх по внутренней стороне предплечья. Тай задрожал. Он подумал, что эту женщину нечему учить – ни ему, ни любому другому.
Он закрыл глаза. Глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и сказал:
– Я знаю, что это глупо, но вы… не может ли в вас быть дайцзи?
– Я задержалась дольше, чем следовало!
Третий голос – с маленького крыльца, ведущего в сад и к реке.
Тай и дочь губернатора обернулись, мгновенно.
Вэй Сун стояла в раме раздвигающихся дверей. Один ее меч был обнажен и направлен на девушку.
– Я могу быть довольно опасной, – услышал он хладнокровный голос своей каньлиньской телохранительницы. Она не улыбалась.
Вторая женщина подняла выщипанные брови, потом отвернулась от Сун, нарочито медленно, как от человека, не имеющего никакого значения.
– Меня зовут Сюй Лян, – обратилась она к Таю. – Вам это известно. Мой отец познакомил нас сегодня вечером. Я польщена, что вы считаете меня достаточно красивой, чтобы быть призраком дайцзи, но это ошибка. Если ваша служанка причинит мне вред, это будет еще одной ошибкой.
Она произнесла это с полным самообладанием. Действительно есть нечто особенное в благородном происхождении, подумал Тай. Во-первых, можно называть каньлиньских воительниц служанками.
«Это ошибка». Он взглянул в сторону веранды. Сун прикусила нижнюю губу; кажется, она этого не заметила. Тай попытался вспомнить, видел ли он ее когда-нибудь такой неуверенной раньше. В любое другое время это могло бы его позабавить. Она не опустила свой клинок, но ее уверенность и напор, как он видел, исчезли.
Он все еще пытался определить правильную мишень для поднимающегося в нем гнева. Разве в жизни мужчины не может быть никакого уединения, когда он путешествует с телохранителем? Или, кстати, когда некий военачальник, встреченный по дороге, решает связать его обязательствами с помощью дочери? И любой может запросто забрести в его комнату, когда пожелает, как пожелает, днем и ночью, под предлогом его защиты от духов-оборотней?
Вышеназванная дочь пробормотала, все еще не желая смотреть на Сун:
– Разве ты не видела моих телохранителей в саду, женщина? Они привезли меня сюда в лодке, к водным воротам гостиницы. Я удивлена и слегка недовольна тем, что никто из них тебя еще не прикончил.
– Им было бы трудно это сделать, моя госпожа. Они лежат без чувств возле деревьев.
– Ты на них напала?
Она повернулась и гневно уставилась на Сун, напряженно прижав руки к бокам. Ее гнев явно непритворный, решил Тай.
– Я их такими нашла, – ответила Сун после недолгого колебания.
Госпожа Сюй Лян открыла рот.
– Они не умерли, – прибавила Вэй Сун. – Я не видела никаких ран, как и чашек или бутылок с ядом, и все они дышат. Если в вас не вселилась лиса-оборотень, дочь губернатора, и не использовала в своих целях, то, возможно, это потому, что дайцзи что-то спугнуло.
Тай представления не имел, как это понимать. Лисы-оборотни в облике женщин были сюжетом эротических сказаний, родившихся еще во времена первых династий. Их красота была невероятно соблазнительна, их физическое желание – непомерно. Они могли уничтожить мужчин, но таким способом, при помощи страсти, меняющей мир, что эти легенды вызывали страх и смутное желание. Более того, не каждый мужчина, ставший ночным объектом яростной страсти дайцзи, бывал уничтожен. В некоторых памятных легендах рассказывалось об обратном.
Вэй Сун еще не опустила свой клинок. Тай задал первый из десятка вопросов, проносящихся в его голове:
– Как ты поняла, что надо вернуться?
Она пожала плечами:
– Вы не почувствовали этот запах сквозь дверь? – Холодный взгляд в сторону дочери губернатора. – А я была совершенно уверена, что вы не вызывали еще одну куртизанку. Вы ведь сказали, что устали. Помните, мой господин?
Он знал этот тон.
Сюй Лян сложила руки на груди перед низким вырезом. Она вдруг стала казаться более юной. Тай принял решение. Это не девушка, захваченная лисой-оборотнем, которая решила воспользоваться ее телом – и его, – на оставшуюся часть ночи. Он даже не верил в женщин-лис.
А это означало, если у тебя осталось достаточно соображения, чтобы все обдумать, что старшая дочь губернатора удивительно соблазнительна и уравновешенна, а это опасно. Он обдумает эту проблему позже.
Но, возможно, он ее не станет обдумывать.
Тай сосредоточил внимание на телохранительнице в черном. Кстати, она была не намного старше дочери Сюя.
– Итак, ты пошла…
Сун нетерпеливо перебила его и быстро стала рассказывать:
– Я обошла дом со стороны сада. Увидела в траве двух телохранителей, – он взглянула на Лян. – Я их не трогала.
Дочь губернатора в первый раз смутилась.
– Что тогда? Как они были…
На крыльце за спиной Вэй Сун послышались шаги.
– Придется признать, что это, наверное, была дайцзи, – произнес Сыма Цянь.
Поэт поднялся по ступенькам и вошел в комнату.
– Я только что осмотрел этих двоих.
Тай моргнул, потом негодующе тряхнул головой.
– Может, разбудим солдат и пригласим их сюда? – осторожно предложил он. – О, и может быть, люди губернатора, стоящие перед домом, захотят присоединиться к нам?
– Почему бы и нет? – ухмыльнулся Цянь.
– Нет! – резко возразила Сюй Лян. – Только не стражники отца!
– Почему? Вы сказали, что его солдаты привезли вас сюда. Это не останется в тайне, – сухо сказала Сун. Эти две женщины, понял Тай, решили не испытывать друг к другу симпатии.
– Ты снова ошибаешься. То, что я здесь, – это тайна. Разумеется, тайна! Те двое в саду – люди, которым я могу доверять, – объяснила Лян. – Они были моими телохранителями всю мою жизнь. Если их убили…
– Они не мертвые, – сказал поэт. Он огляделся вокруг, вероятно, в надежде увидеть вино, решил Тай. – Если бы я был в состоянии строить догадки, а я, признаюсь, люблю это делать, я бы сказал, что господин Шэнь был мишенью дайцзи и что наша умная воительница права. – Он улыбнулся Сун, а потом дочери губернатора. – Ваш приезд, милостивая госпожа, был точно назначен на нужное для лисы-оборотня время, – или она им управляла. – Он помолчал, давая всем осознать эту мысль. – Но нечто здесь, возможно, внутри нашего друга, отогнало духа – от него самого и от вас. Если я прав, у вас есть причина быть благодарной.
– А что такое это «нечто»? – спросила Сюй Лян. Ее нарисованные брови снова приподнялись. Они были изумительно изящные.
– Это… это всего лишь догадка! – резко бросил Тай.
– Да, я так сказал, – спокойно согласился Сыма Цянь. – Но еще я спросил, не видел ли ты призраков в Белом Фениксе сегодня ночью, когда мы разговаривали в первый раз.
– Вы хотите сказать, что видели их?
– Нет. У меня ограниченный доступ в мир духов, друг мой. Но достаточный, чтобы почувствовать нечто в тебе.
– Вы имеете в виду нечто из Куала Нора? Призраков?
На этот раз вопрос задала Вэй Сун. Она наморщила лоб и снова прикусила нижнюю губу.
– Возможно, – согласился Изгнанный Бессмертный. – Откуда мне знать? – Он смотрел на Тая в ожидании.
Другое озеро, далеко на севере. Хижина у озера. Мертвая шаманка в саду, зеркала и бубен. Костры, а потом человек или то, что раньше было человеком…
Тай покачал головой. Он не собирался об этом говорить.
Когда на тебя давят – задай вопрос.
– Что может мое пребывание у Куала Нора значить для дайцзи?
Поэт пожал плечами, принимая эту перемену темы.
– Ты мог притянуть к себе одну из них, когда проезжал мимо. Она могла почувствовать твое присутствие, осознать присутствие тех, кто тебя защищает, за твоей спиной.
– Духи прислуживают господину Шэню?
В голосе Сюй Лян не было страха. Можно было сказать при желании, что она находит эту ситуацию интригующей, захватывающей. Она снова опустила скрещенные на груди руки и смотрела на Тая. Еще один оценивающий взгляд, напоминающий те, которые она посылала ему от двери в приемной своего отца.
Он действительно слишком долго жил вдали от женщин…
– Духи есть возле каждого из нас, – сказала с крыльца Сун, с преувеличенным нажимом. – Видим мы их или нет. Так гласит учение Священного Пути.
– А «Диалоги» Учителя Чо утверждают, что это не так, – тихо произнесла женщина в красном платье. – Только наши предки находятся рядом с нами, и только в том случае, если их неправильно проводили в следующий мир, когда они умерли. Поэтому так важны обряды.
Сыма Цянь весело переводил взгляд с одной женщины на другую, а потом захлопал в ладоши:
– Вы обе великолепны выше всяких слов! Это чудесная ночь! Мы должны найти вино! – воскликнул он. – Давайте продолжим этот разговор через дорогу? Там играет музыка…
– Я не собираюсь входить в павильон куртизанок! – тут же возмутилась дочь Сюй Бихая со впечатляюще праведным гневом.