Ермолаев покривился от досады и наклонился к блоку управления, стоящему под столом, что-то переключил там несколько раз и снова посмотрел на монитор. Окно с рябью несколько раз мигнуло, и на нем возникло изображение.
Ермолаев, удовлетворенно улыбаясь, откинулся на спинку стула, глядя на изображение со всех работающих камер в комнате с саркофагом. На новом изображении теперь было отчетливо видно лицо лежащего в саркофаге Вульфа.
Глава 17 Возвращение
Теодора Раубер и полковник Фролов в белых халатах с надписью «INGRID» на надгрудном кармане стояли в небольшой комнате над больничной койкой, на которой неподвижно лежал пациент клиники «INGRID», укрытый до подбородка белой простыней.
В изголовье кровати стояли несколько медицинских приборов с маркировкой «INGRID», от которых к лежащему тянулись разные трубки и провода. Звучал размеренный сигнал тонов сердца пациента. Раубер посмотрела на один из приборов и удовлетворенно констатировала:
– Функции мозга восстановлены на девяносто шесть процентов.
– А свойства крови? – обеспокоенно спросил Фролов.
– Пока неясно, – ответила Раубер, пожав плечами. – Надо еще подождать.
– А можно как-то ускорить процесс? – поинтересовался Фролов.
– Не вижу необходимости, – холодно отказала Раубер. – Природа все сделает сама.
– Насколько я знаю, природа к нашему случаю не имеет никакого отношения, – многозначительно напомнил Фролов.
Раубер усмехнулась и, щелкнув переключателем на приборе, вышла вместе с Фроловым из палаты.
Лежащая на больничной койке Полина была бледна. Глаза были закрыты. На ее голове была надета серебристая шапочка из металлизированной ткани, от нее к приборам тянулись провода. Внезапно девушка распахнула глаза – в них не было ни белков, ни радужной оболочки. Абсолютно черные глаза Полины холодно смотрели прямо перед собой.
* * *Напряженные Виктор и Раевский зашли с улицы в холл. Они только что вернулись из разгромленного хранилища вакцины и, подойдя к школе, узнали про смерть Кирилла. Они разговаривали на ходу, обсуждая сложившееся положение.
– Ни антидота, ни вакцины… – мрачно резюмировал Виктор. – Через несколько дней мы все умрем…
– Не факт, – раздался за его спиной насмешливый голос Морозова. – Все будет зависеть от вас, Виктор Николаевич.
Резко повернувшись, Виктор увидел Петра, стоящего в открытых дверях кабинета директора.
– Как вы тут оказались? – спросил неприятно пораженный Виктор. – Что вам надо?
– Хочу сделать предложение, от которого нельзя отказаться, – насмешливо ответил Морозов и добавил: – Или можно – на ваше усмотрение. – Он достал из кармана одну ампулу с антидотом и показал ее Виктору, заявив: – Таких симпатичных ампул у меня довольно много. Но мне кое-что нужно взамен.
– Что именно? – через паузу спросил Виктор.
– У меня много условий, – ответил Морозов, пряча ампулу в карман. – И вам придется выполнить их все.
Раевский недоуменно смотрел на Петра, он был поражен не меньше Виктора, хотя и по другим причинам: никто не предупредил его о внедрении в школу Морозова, и теперь Раевский раздумывал, какие еще планы руководства станут известны ему в самый последний момент.
* * *Незараженных осталось всего десять человек, в том числе Елена с Игорьком, Слава Харитонов, Денис с Лилей и Алиса с Тасей. Всех их поместили в классе младших школьников, временно переоборудованном под комнату.
Мария тоже заразилась – скорее всего, в тот момент, когда влетела в изолятор, увидев вышедших оттуда зараженных, и обнаружила Володю связанным на полу душевой. Теперь они вместе готовили обед на кухне. Точнее, Володя готовил, а Мария порхала вокруг него, счастливая от того, что она снова рядом со своим возлюбленным.
– М-м-м… Как вкусно пахнет! – с аппетитом произнесла Мария, закончив чистить овощи в раковине и принюхиваясь.
– Мой фирменный суп с фрикадельками, – шутливо похвастал Володя, помешивая половником в большой кастрюле. – Решил порадовать наши желудки после того ужаса, которым кормил нас девятый класс.
– Как же я соскучилась по твоей еде! – призналась Мария, подходя к Володе сзади и обнимая его.
– А по мне? – притворно грозно нахмурился Володя.
– По тебе тоже, – нежно сказала женщина, прижимаясь щекой к его спине, а затем, отстранившись, лукаво улыбнулась: – Но по еде больше. У тебя даже овсянка вкусная.
– Вот так разрушаются иллюзии, – с деланой грустью сказал Володя, оборачиваясь к Марии. – Я думал, ты страдаешь в разлуке со мной, а ты все это время скучала по вкусной овсянке. Эх, ты…
– И по овсянке, и по тебе, и по твоим глупым шуткам, – улыбнулась она, а потом серьезно сказала: – Господи, Володя, как же мне было плохо без тебя, если б ты знал…
– Мне тоже, – искренне произнес он. – Но лучше б я оставался в изоляторе. Тогда ты была бы здорова.
– Я ни о чем не жалею, – тепло ответила Мария. – Главное – мы снова вместе. Ты со мной, Максим со мной – а больше мне ничего не надо.
Она потянулась к его губам, Володя горячо прижал ее к себе, и они поцеловались долго и нежно. Но, едва на кухню вошла повариха, они отстранились, счастливо улыбнулись друг другу и снова занялись каждый своим делом.
* * *Через некоторое время по школе раздался из динамиков голос Виктора, призывающий всех обитателей школы собраться в библиотеке. Все подтянулись туда и встали группками спиной к камину, взволнованно переговариваясь. Друзья стояли чуть в стороне, возле Даши, сидящей на кресле-каталке.
– Макс, ты не знаешь, зачем нас собрали? – обеспокоенно спросила Даша.
– Не знаю, – ответил Максим. – Наверное, расскажут, где нашли антидот.
В этот момент открылась боковая дверь, и в библиотеку вошли Виктор и следом за ним Морозов. По залу пронесся гул изумленных голосов. Виктор остался в стороне, а Морозов вышел на середину библиотеки
– Рад видеть всех вас в относительно добром здравии, – с деланой доброжелательностью поздоровался он. – Надеюсь, вам уже сообщили, что вы живы только благодаря мне, – он улыбнулся, оглядывая всех. – Из чувства благодарности Виктор Николаевич любезно согласился передать мне бразды правления школой.
Ребята мрачно переглянулись. Виктор молча стоял, опустив голову.
– И что мы теперь, плясать должны от радости? – громко, с вызовом спросил Максим.
– Нет, – спокойно, не поддаваясь на провокацию, ответил Морозов. – Всего лишь делать то, чем занимались до сих пор – разбирать завал в подземелье под школой.
– А если я не хочу? – резко возразил Макс.
– Я никого не заставляю, – ухмыльнулся Морозов и посмотрел на приемного сына ледяным взглядом. – Тот, кто не хочет, может отдохнуть пару-тройку дней.
– А потом? – с подозрением спросил Марченко.
– Потом ему придется умереть, – спокойно ответил Морозов.
Наступила абсолютная тишина – все ученики были в шоке от услышанного. Виктор с болью смотрел на всех. Морозов довольно улыбнулся.
– Видите ли – вирус, которым вы заражены, смертельный… – поставил он всех в известность и достал из кармана ампулу красного цвета, крутя ее в пальцах, – а лекарство есть только у меня.
Виктор, сжав зубы, еще ниже опустил голову. Володя и Павел с ненавистью смотрели на Морозова, который явно наслаждался ситуацией, продолжая объяснять:
– Так что у нас новый лозунг – кто не работает, тот не живет. За любое неповиновение, за непослушание и саботаж наказание одно для всех… – Он сделал паузу, обведя всех холодным взглядом, и жестко закончил: – Смерть!
Морозов бросил ампулу на пол и растер ее ботинком в пыль. Все в ужасе молча смотрели на него. Затем, тихо переговариваясь, разошлись по своим комнатам.
Друзья ушли в комнату старших мальчиков. Они не знали, что и думать по поводу возвращения Морозова. Лиза обвела всех взглядом и высказалась:
– Значит, Ермолаев был прав, когда говорил, что смерть Вульфа ничего не остановит. Остались другие немцы, и теперь они руководят проектом «Гемини».
– Вы знаете, кто они? – осторожно спросил Леша.
– Нет, – ответил Андрей, отрицательно покачав головой. – Изначально их было семеро. Но кто из них жив до сих пор – неизвестно.
– Раз им так нужно добраться до нижнего подземелья, значит, там осталось что-то очень ценное, – предположил Максим.
– Согласна, – сказала Вика. – Иначе какой смысл Морозову возвращаться и тратить на нас антидот?
– Ему надо, чтобы мы, как кроты, с утра до ночи пахали, пока не пророем нужный ход, – со злостью произнес Максим.