Хотя, попыталась быть справедливой Джулия, книжки не были идиотскими, и учителя, наверное, знали, что делали. Ведь любой ребенок ее возраста смог бы прочесть эту дурацкую анкету за несколько секунд! Значит — все дело в ней.
Наверное, она просто тупа.
Но с другой стороны, она знает много такого, о чем остальные дети не имеют ни малейшего понятия. Потому что она умеет замечать многие вещи. И она давно заметила, что если люди протягивают тебе какой-то бланк и просят его заполнить, то они ожидают, что в первую очередь ты напишешь на нем свое имя…
Со скрупулезной старательностью она печатными буквами написала в верхней части анкеты ДЖУЛИЯ СМИТ и остановилась, потому что больше при всем желании написать ничего не могла. Чтобы не портить себе настроение мыслями о дурацком листе бумаги, который лежал перед ней, Джулия решила помечтать о чем-то хорошем и приятном. О свежем весеннем ветерке, обвевающем лицо, о большом раскидистом дереве, под которым можно лежать и наблюдать за белками, прыгающими в ветвях над головой. Но ласковый голос секретарши вернул ее к неприятной действительности.
— Что случилось, Джулия? Карандаш не пишет? Джулия уперлась острием грифеля в джинсы и резко надавила.
— Он сломался.
— Возьми другой…
— Извините, но у меня болит рука, — солгала Джулия, вставая со стула. — Поэтому я лучше не буду ничего писать. Кроме того, мне нужно в туалет. Где он?
— Рядом с лифтами. Но учти, что доктор Уилмер должна вот-вот прийти. Поэтому не ходи слишком долго.
— Не буду, — послушно ответила Джулия и вышла в коридор. Но перед тем как отправиться на поиски туалета, она внимательно изучила первые буквы таблички, прикрепленной на двери, чтобы не ошибиться при возвращении. — П, — прошептала она вслух, чтобы запомнить наверняка, — СИ. — Довольная собой, Джулия прошла вдоль длинного, устланного ковровой дорожкой коридора, повернула налево, дошла до небольшого фонтанчика и повернула направо. Но когда она наконец добралась до лифтов, то обнаружила там две двери, на каждой из которых была какая-то надпись. В том, что это туалеты, она не сомневалась. Джулия давно заметила, что в больших зданиях их двери и ручки сильно отличаются от остальных. Проблема заключалась в другом. На этих дверях не было ни знакомых ей слов «Мальчики»и «Девочки», ни удобных рисунков, по которым всегда можно определить, какая дверь куда ведет. Джулия осторожно приоткрыла одну из них, заглянула внутрь и пулей отскочила в сторону, увидев одну из этих смешных настенных раковин, которые встречаются только в мужских туалетах. Она давно заметила, что мужчины пользуются такими странными унитазами и не особенно любят, когда маленькие девочки ошибаются дверью и застают их за этим занятием. Зато теперь можно смело открывать соседнюю дверь.
Выйдя из туалета, Джулия ускорила шаг и поспешно направилась в ту часть коридора, где, как она помнила, находилась приемная доктора Уилмер. «ПСИ», — шептала девочка, вспоминая. Однако слово на ближайшей двери начиналось с букв ПЕТ. «Наверное, перепутала», — решила Джулия и взялась за ручку. Незнакомая седая женщина оторвалась от машинки и повернулась к ней.
— Что тебе нужно?
— Простите, я ошиблась дверью, — пробормотала Джулия, и от смущения на ее щеках вспыхнул яркий румянец. — Вы случайно не знаете, где находится приемная доктора Уилмер?
— Доктора Уилмер?
— Да, понимаете, там еще написано такое слово — оно начинается на ПСИ!
— ПСИ… А-а, ты, наверное, имеешь в виду «психолог»! Это тебе нужна комната двадцать пять-шестнадцать. Она немного дальше по коридору.
В любом другом случае Джулия сделала бы вид, что все поняла, и пошла дальше по коридору, открывая все двери подряд, пока не нашла бы нужную. Но сейчас она слишком боялась опоздать, а потому решила пройти это испытание до конца.
— Вы не могли бы повторить номер еще раз, но раздельно?
— Раздельно?
— Ну да! — в отчаянии выкрикнула Джулия. — По одной цифре, пожалуйста. Ну, например, так: три — шесть — девять — четыре — два. Я вас очень прошу.
Женщина недоуменно посмотрела на нее, и Джулия почувствовала себя полной идиоткой. Раздраженно вздохнув, седая дама все же снизошла до ответа:
— Доктор Уилмер находится в комнате два — пять — один — шесть.
— Два — пять — один — шесть, — повторила Джулия.
— Это четвертая дверь по коридору с левой стороны, — добавила женщина.
— Так почему же вы не сказали мне этого сразу! — в отчаянии выкрикнула девочка и выбежала из комнаты.
Секретарша доктора Уилмер оторвала голову от бумаг и ласково спросила вошедшую Джулию:
— Ты заблудилась?
— Я? С чего бы это? — не моргнув глазом, соврала она и, гордо тряхнув кудрями, направилась к своему стулу. Не зная, что за ней наблюдают сквозь специальное двойное зеркало, она подошла к аквариуму. За время ее отсутствия в зеленом царстве произошла трагедия. Золотая рыбка, которая так весело плавала прежде среди густых водорослей, теперь лежала на дне, мертвая и безразличная, а две другие рыбки медленно подбирались к ней, явно помышляя об этой своеобразной добавке к своему рациону. Джулия постучала пальцем по стеклу, чтобы отпугнуть их, но через несколько мгновений они снова вернулись.
— Там мертвая рыбка, — наконец решилась Джулия обратиться к секретарше, стараясь при этом казаться не слишком озабоченной. — Я могу помочь вам достать ее.
— Благодарю тебя, дорогая, но в этом нет никакой необходимости. Вечером придут уборщики и сделают все, что нужно.
Джулия с трудом подавила гневный протест против того, что считала ненужной жестокостью по отношению к мертвой рыбке. С деланным равнодушием она раскрыла журнал, продолжая украдкой наблюдать за двумя живыми рыбками, хищно снующими вокруг своей мертвой соседки. Каждый раз, когда они собирались приступить к своей жуткой трапезе, Джулия бросала быстрый взгляд на секретаршу и, убедившись, что та занята своими делами, быстро стучала по аквариумному стеклу.
А всего в паре метров от нее, по другую сторону лжезеркала, доктор Тереза Уилмер наблюдала за развитием ею же самой придуманного сценария. С понимающей улыбкой она следила за доблестными попытками девочки, не привлекая внимания секретарши, защитить мертвую рыбку. Повернувшись к стоящему рядом мужчине — коллеге-психиатру, который недавно начал участвовать в ее особой программе, доктор Уилмер улыбнулась.
— Итак, вот она перед нами, эта «ужасная Джулия», которую воспитатели дружно заклеймили как умственно отсталую, неуправляемую, оказывающую дурное влияние на остальных детей и вообще как претендента номер один на место в колонии для малолетних преступников. Ты знаешь, — в ее голосе прозвучало что-то похожее на искреннее восхищение, — однажды ей даже удалось организовать в Ла-Салле голодовку! Она уговорила сорок пять детей, большинство из которых были старше ее, устроить эту своеобразную забастовку и требовать лучшей еды.
— Я полагаю, она это сделала для того, чтобы насолить начальству, — внимательно посмотрев на девочку, сказал Джон Фрейзер.
— Нет, — сухо ответила доктор Уилмер, — она это сделала для того, чтобы, как ни странно, лучше питаться. Я брала образцы пищи из Ла-Салля. Может, эта еда и питательна, но она абсолютно безвкусна.
Фрейзер удивленно взглянул на свою напарницу.
— А что ты думаешь о ее кражах? Не хочешь же ты просто закрыть глаза на этот порок? Терри задумчиво спросила:
— Скажи, Джон, разве ты никогда не слышал о Робин Гуде?
— Конечно, слышал, но при чем здесь это?
— Ты видишь перед собой современную разновидность Робин Гуда. Только в подростковом варианте. Джулия такая шустрая, что может стянуть золотую коронку прямо у тебя изо рта, и ты этого даже не заметишь.
— Если это действительно так, я тебя совсем не понимаю. Ты же собираешься отправить ее к своим техасским родственникам ?
Доктор Уилмер пожала плечами.
— Да, Джулия действительно крадет еду, одежду, игрушки и тому подобные мелочи, но она никогда ничего не оставляет себе. Вся добыча достается младшим воспитанникам Ла-Салля.
— Ты уверена?
— Абсолютно. Я специально это проверяла. И неоднократно.
— Тогда она больше похожа на Питера Пэна, чем на Робин Гуда, — с веселой улыбкой сказал Джон Фрейзер, рассматривая миниатюрную фигурку у аквариума. — Честно говоря, прочитав ее досье, я ожидал совсем другого.
— Я тоже была удивлена, — призналась Тереза. — Ты бы видел характеристику, которую представила мне директриса Ла-Салльского детского дома: «…постоянная нарушительница дисциплины, хроническая прогульщица, смутьянка, воровка, неоднократно была замечена в дурных компаниях старших подростков мужского пола». — Действительно, прочитав бумаги, доктор Уилмер ожидала увидеть перед собой воинственную, огрубевшую юную особу, чье постоянное пребывание в мальчишеских компаниях, возможно, объяснялось ранним половым созреванием. Поэтому, когда два месяца назад Джулия вошла к ней в кабинет, Тереза на несколько мгновений лишилась дара речи. Вместо малолетней женщины-вамп перед ней предстало нечто вроде чумазого эльфа в старых джинсах и потрепанном спортивном свитере. Шапка вьющихся темных волос обрамляла худенькое личико, на котором, казалось, не было ничего, кроме огромных, окруженных густющими черными ресницами глаз какого-то невероятного темно-синего цвета. И все же эта невинность была обманчивой. В мальчишеских повадках Джулии, в том, как она стояла перед доктором Уилмер, засунув руки в задние карманы брюк и выпятив вперед узенькую грудь, сквозил открытый вызов.