Первые сайты, которые научились зарабатывать в интернете, в то время были похожи на цветомузыку: анимированные баннеры мелькали в глазах и всячески отвлекали от самого сервиса. Потом они научились распахиваться на весь экран, что дико бесило пользователей. Увлекшись легкими деньгами, многие порталы пошли вразнос и растеряли аудиторию. Рекламные агентства осаждали «Яндекс» с подобными предложениями, но команда была непреклонна: «Но пасаран. Мы про сервис. У нас тут не развлечение».
— Я очень хорошо помню прекрасный разговор на эту тему Воложа с главой одного из тогдашних крупных рекламных агентств, — рассказывает Евгения Завалишина, будущий гендиректор «Яндекс. Денег». — Когда он понял, что нас не переубедить и его баннер не будет разворачиваться поперек всей главной страницы, он посмотрел на Воложа с такой чудовищной грустью в глазах и простонал: «Ох, Аркадий… Ох уж мне эта твоя ложно понятая интеллигентность!»
Эта идея о том, что реклама не должна мешать пользователю, осталась впоследствии с «Яндексом» навсегда. Именно из нее спустя несколько лет и родится «Директ» — главный механизм монетизации поиска. Но если бы тогда, в конце 90-х, команде «Яндекса» сказали, что миллиарды их компании принесут не крупные медийные контракты, а средний и мелкий бизнес, — они бы очень сильно удивились.
Кто такой Юрий Мильнер?
Одним из самых заметных посетителей кафе «Делифранс» был начинающий инвестор Юрий Мильнер — человек, которому предстояло сыграть огромную роль как в развитии IT-отрасли в России, так и в судьбе компании «Яндекс».
Биография будущего собирателя активов Рунета впечатляла уже тогда. Юрий Мильнер окончил физфак МГУ по специальности «теоретическая физика», работал в Физическом институте Академии наук, под началом будущего нобелевского лауреата Виталия Гинзбурга. Во время перестройки, как и многие, начал бизнес с торговли компьютерами и вскоре решил совсем порвать с наукой. К этому его подтолкнуло «разочарование в себе как в физике». Потом была учеба в Уортонской школе бизнеса, три года работы во Всемирном банке и возвращение в Россию, где во второй половине 90-х он побывал на разных должностях в структурах группы МЕНАТЕП, принадлежащей Михаилу Ходорковскому. Накануне нового тысячелетия Юрий Мильнер возглавляет инвестиционный фонд New Trinity Investments и именно в этот период обращает свой взгляд на российский интернет-бизнес. Через свои связи в МЕНАТЕП он привлекает 4,5 миллиона долларов американского инвестиционного фонда New Century Holding. Мильнер вовремя оценил обстановку на рынке и понял, что это шанс, какие бывают раз в сто лет. Спустя годы он станет председателем совета директоров Mail.Ru Group, распорядителем интернет-активов одного из крупнейших российских олигархов — Алишера Усманова.
— Мильнер был самый активный из всех, он постоянно торопил и давил: «Надо все делать быстро, время уходит, кто не успеет, тот опоздает!» — вспоминает Волож. — Юра — гениальный человек, я очень его уважаю. Без его энергии, без его пинков мы бы, наверное, тогда не продвинулись. Я тоже энергичный, но по-другому.
Суть предложения Мильнера к «Яндексу» сводилась к следующему: давайте ваши хорошие программисты будут реализовывать мои прекрасные бизнес-идеи. Мы будем вместе копировать самые популярные модели американских сайтов, как можно быстрее запускать их в России, а потом продавать. И хотя трудно найти более непохожих людей, чем Волож и Мильнер, попытка такого сотрудничества состоялась. За образцы были взяты электронный аукцион eBay и бесплатный веб-хостинг GeoCities. По их образу и подобию программисты «Яндекса» под присмотром мильнеровских менеджеров в бешеном темпе создали Molotok.ru и Narod.ru.
Как играть с ненулевой суммой?
Это был полезный опыт. Он научил команду Воложа тому, что в деловых отношениях общее понимание жизни имеет не меньшее значение, чем общие интересы. По мнению Воложа и Сегаловича, сайты получились сырыми и требовали большой доработки, но Мильнеру важнее была скорость.
— У нас начались трения по части несовпадения представлений о том, как надо разговаривать с пользователями, о том, что им надо давать, — рассказывает Колмановская. — Мы исходили из того, что наш пользователь — человек разумный, к нему надо относиться с уважением, а значит, надо делать сервис так, чтобы самим было приятно.
Позиция команды Мильнера была более агрессивной. Соображения на тему «пользователя надо любить» они воспринимали как проявление интеллигентской сентиментальности.
— По моим представлениям, атмосфера таких вот стартапов — это не охота, а сельское хозяйство, не джунгли, а сад, — объясняет по-своему Волож. — Ты его поливаешь, ухаживаешь. Ну, иногда что-то ненужное подрезаешь, крону формируешь, пропалываешь, воюешь с вредителями. Но растет в этом саду все само: солнце, воздух и воду ты собой все равно не заменишь. В 90-е годы большинство предпринимателей мыслили как охотники. Бизнес по преимуществу был игрой с нулевой суммой: если ты выигрываешь, значит я проигрываю, если мы в чем-то кому-то уступаем, значит они приобретают, а мы теряем.
— И Мильнер — он вел себя как охотник?
— Да, он был в большей степени охотник — гонялся за добычей. А я крестьянин, я на земле сижу. Но в тот момент Мильнер все-таки дал нам нужный импульс, благодаря его энергии мы сделали первые два сервиса, и я, конечно, благодарен ему за это.
Но в долгосрочной перспективе двум энергичным людям — охотнику и крестьянину — оказалось не по пути. В феврале 2000 года Мильнер сделал предложение о покупке контрольного пакета «Яндекса», обещая привлечь средства через американский фонд NCH. Волож отказался. Партнеры поделили совместные проекты: Molotok.ru достался Мильнеру, а Narod.ru — «Яндексу». И хотя никто из руководства компании никогда не согласится с этим утверждением, Юрий Мильнер в дальнейшем станет для «Яндекса» если не злым гением, то уж точно человеком, которому еще не раз захочется испытать компанию на прочность.
Что такое деньги?
Несмотря на крепкий тыл в виде компании CompTek, «Яндексу» все же нужны были серьезные инвестиции. Конечно, можно было и дальше перекачивать средства из прибыльного бизнеса по торговле компьютерами, но теперь это было уже контрпродуктивно. Во-первых, денег требовалось все больше, а во-вторых, это только пираты в детских книжках говорят, что деньги не пахнут. На самом деле инвестиции измеряются не только суммами. Разные деньги совершенно по-разному дышат в затылок. И сильнее всего дышат те инвестиции, которые надо не просто потратить, а которые надо оправдать. «Мы возьмем деньги и отдадим, но брать будем не в CompTek, — сказал тогда Волож. — Потому что если брать у своих, никогда не отдашь, а если у чужих — появляется ответственность».
Вообще слово «деньги» обладает слишком испорченной коннотацией для того, чтобы использовать его применительно к «экономике знаний». Гораздо более точно звучит канцеляризм «средства». «Яндексу» нужны были серьезные средства на развитие. И эти необходимые средства вовсе не обязательно выражались в денежном эквиваленте. Гораздо более важными средствами могли стать люди и возможности, которые за этими деньгами стоят. Выбор стратегического инвестора — это очередной этап развития компании, который мог бы стать последним, окажись он ошибочным. Во всяком случае, именно в этот период все конкуренты «Яндекса» собственными руками подготовили блестящий план своей будущей катастрофы.
Откуда пришел «Бродяга»?
Начало истории про «Рамблер» очень похоже на начало истории про «Яндекс». Герои — тоже молодые научные работники, только не из трубопроводного института, а из НИИ микробиологии, расположенного в подмосковном наукограде Пущино. Первый коммерческий опыт — тоже кооператив, только не «Магистр», а «Стэк», и занимался он не обменом компьютеров на семечки, а сразу локальными сетями.
Дмитрий Крюков, Сергей Лысаков, Виктор Воронков, Владимир Самойлов, Юрий Ершов — первым заметным проектом этой команды стала прокладка IP-канала из Пущина к компьютерной сети курчатовского Института атомной энергии с дальнейшим выходом в интернет. Это был первый интернет-канал в России, выходящий за пределы столицы. Затем «Стэк» запустил сервисы — почта, обмен документами, собственный сайт. Поначалу цели были узкопрофессиональными: с развалом СССР ученым перестали присылать из-за рубежа научные журналы, и «стэковцы» таким образом создали бесплатную сеть по обмену научными публикациями. Но потом, оценив перспективы всемирной сети, они решили развиваться в этом направлении уже не только с бескорыстными целями.
Надо признать, что с интуицией у ребят из «Рамблера» все было в порядке и их первые шаги были гораздо более удачными и точными, нежели у их будущих конкурентов из «Яндекса». Так, решение создавать поисковую машину для интернета у них созрело уже в 1994 году, когда Волож с Сегаловичем еще индексировали Библию. Код поисковика «Рамблер» в 1996-м всего за несколько месяцев написал Дмитрий Крюков. Он же придумал название и логотип сайта, образно сравнив поискового робота со «странником», «бродягой», который рыщет по сети и индексирует документы.