Именно поэтому он не оставит Джулию Харгейт и не возьмет на душу еще один грех. Честь и достоинство требовали помочь ей.
Но теперь у него долг еще и перед Полин. Правда, здесь дело другое: Джулия, как и он, жертва обстоятельств, которых она не сумела изменить, Полин же сделала все, чтобы завлечь его в сети брака, и ее беременность никак не назовешь случайной!
Горничная ввела его в гостиную с розовыми обоями, где в большом кресле, чопорно выпрямившись и поджав губы, восседала леди Харгейт. Дамону показались неуловимо знакомыми ее поза и неулыбчивое лицо. Леди величественно протянула ему руку. Совсем такая, какой он ее запомнил, – настоящая пичужка, предпочитающая роскошную клетку широкому вольному миру. Правда, в молодости она, судя по всему, была прелестна.
– Садитесь поближе, – пригласила Ив, и Дамон немедленно повиновался.
– Леди Харгейт, прошу простить меня за несвоевременный визит…
– Рада видеть вас, – мягко перебила она, – хотя мы и нечасто встречаемся. Расскажите, как ваша семья.
– Брат Уильям здоров. К несчастью, не могу сказать того же об отце. Он очень слаб.
– Как жаль, – искренне вырвалось у Ив.
Дамон немного помолчал, не зная, как объяснить цель приезда. Ему не до светской болтовни, да и леди Харгейт выразительно поглядывает на него, вероятно, ожидая, когда разговор зайдет о Джулии.
– Вы не получали известий от дочери? – резко бросил он наконец. – Прошло три года. Неужели никаких новостей?
– А вы продолжаете свои поиски, лорд Савидж? – уклончиво, но без всякой неприязни осведомилась в свою очередь леди Харгейт. Дамон молча кивнул.
– Да, но пока безуспешно. Джулии Харгейт, должно быть, вообще не существует.
Девушка прижалась ухом к двери, опасаясь, что ее застанут за столь недостойным занятием, но не в силах ничего с собой поделать. Ей ужасно хотелось знать, каким образом Савидж попытается разузнать правду.
– И что будет, если вы все-таки отыщете мою дочь? Каковы ваши намерения, милорд?
– Судя по всему, Джулия либо не желает, либо боится занять принадлежащее ей по праву место моей супруги. И видит Бог, я не виню ее! Мы совсем чужие. Хочу лишь убедиться, что она здорова и ни в чем не нуждается. Ну а потом поступлю так, как будет угодно ей.
– А если она захочет остаться с вами и когда-нибудь принять титул герцогини?
– В таком случае пусть скажет об этом сама, – мрачно пробурчал Дамон, неожиданно потеряв самообладание. – Позвольте мне лично услышать это из ее уст! Черт возьми, я имею право знать, чего она добивается, хотя бы для того, чтобы раз и навсегда прекратить поиски!
Дамон мгновенно пожалел о своей несдержанности, испугавшись, что оскорбил это хрупкое создание.
– Прошу прощения, – пробормотал он, но Ив отмахнулась, сочувственно и с неожиданным пониманием глядя на гостя.
– Поверьте, лорд Савидж, больше всего на свете моя дочь стремится сама выбирать дорогу в жизни и, признаюсь, все эти годы ненавидела отца за то, как он поступил с ней. Уверена, что и вы испытываете то же самое.
И неожиданно эмоции захлестнули Дамона словно прорвавший плотину поток. Во всем мире не было человека, которому он мог бы полностью довериться. Даже брату. Он стоически переносил собственные беды и неприятности, зная, что не сумеет переложить их на чьи-либо плечи. Но в этот момент потребность выговориться оказалась сильнее привычной замкнутости.
Дамон нервно переплел пальцы.
– Да, вы правы, – хрипло пробормотал он, отводя глаза. – Я понимаю, что пережила Джулия почему не может смириться с тем, что сотворили с нами лорд Харгейт и мой отец. И я, сознавая, что ваша дочь не причастна к этому гнусному деянию, все-таки винил ее за то, к чему она не имеет касательства.