За двадцать лет своей жизни Уильям успел впутаться во множество невероятных историй и не раз попадал в переплет, но неизменно умудрялся выйти сухим из воды, исполненный глубочайшего убеждения в том, что с ним никогда и ничего не случится. Однако Дамон редко журил его, понимая, что в душе Уильям – добрый малый. Что плохого, если иногда он слишком увлекается? Просто надо дать брату время перебеситься. Пусть, пока можно, наслаждается той свободой, которую Дамону так и не удалось вкусить. Он защитит младшего брата от бед и неприятностей, не щадивших его самого.
– И что он сказал? – допрашивал Уильям.
– Мне не хочется сейчас говорить об этом. Не обращая внимания на отпор, Уильям бесцеремонно ворвался в комнату и подошел к шкафчику из красного дерева, уставленному рядами хрустальных графинов.
– Знаешь, – как бы между прочим заметил он, – для того чтобы отделаться от Джулии, ее присутствие совершенно необязательно. Ты разыскиваешь беглую женушку три года, и до сих пор не удалось найти никаких следов ни здесь, ни за границей. По всей видимости, Харгейты не желают, чтобы ее обнаружили. Ее друзья и родные либо не хотят, либо не могут сообщить о ней никаких сведений. Ты имеешь все права подать прошение о признании брака незаконным.
– Без ведома Джулии? Ни за что.
– Но почему?! Господь знает, ты ничем ей не обязан.
– Если не считать состояния, – мрачно буркнул Дамон. – Вся наша семья должна ей в ножки кланяться.
Сочувственно покачав головой, Уильям протянул брату бокал бренди.
– Черт бы побрал тебя и твои принципы! Любой другой на твоем месте избавился бы от Джулии Харгейт, как от ненужной ветоши. Зачем она тебе?!
Сделав большой глоток, Дамон встал и принялся бесцельно бродить по комнате.
– Мне необходимо встретиться с ней. Поговорить. Она, как и я, невинная жертва во всей этой истории. О браке договорились без нашего ведома, но мы по крайней мере хоть в состоянии расторгнуть его по доброй воле. Кроме того, я просто обязан выделить ей какое-то содержание.
– Ее семья настолько богата, что вряд ли она нуждается в твоих деньгах.
– А что, если Джулия порвала с родными? Мы ведь ничего не знаем наверняка.
– Не думаю, что она настолько уж нуждается, братец. Вероятнее всего, наслаждается красотами французского или итальянского курорта и вовсю проматывает папашино состояние.
– Будь это так, я давно нашел бы ее. Дамон задумчиво посмотрел в окно. Вид, раскинувшийся перед ним, был поистине великолепен; впрочем, почти из каждой комнаты недавно отремонтированного и приведенного в порядок средневекового замка, возвышавшегося посреди озера, взору открылся столь же прекрасный пейзаж. Огромные каменные арки, выступавшие из воды, служили фундаментом устремленного в небо древнего здания. Дамон велел прорезать высокие окна с мелкими восьмиугольными переплетами в глухих стенах янтарно-медового цвета. Позади замка расстилались бескрайние зеленые поля и сады Уорикшира. Давным-давно крепость считалась неприступной твердыней, хозяева которой оберегали Англию от вражеских набегов, но эти времена безвозвратно миновали.
Семейство Савидж едва не лишилось родового гнезда и почти всех остальных владений из-за расточительства и пристрастия к азартным играм нынешнего герцога. От разорения их спасло только богатое приданое Джулии Харгейт, на которой был вынужден жениться Дамон. И теперь супруга Дамона вот-вот должна была получить титул герцогини – судя по всему, его отцу, Фредерику Лидзу, осталось недолго жить.
– Слава Богу, что не я родился первым, – прочувствованно заявил Уильям. – Что это взбрело в голову папочке?! Женить тебя в семь лет, и все для того, чтобы расплатиться с карточными долгами! Просто удивительно, что с тех пор ты в жизни ее не встречал.
– Не хотел. Почему-то было легче делать вид, что она вообще не существует. Я упрямо отказывался признать ее частью своей жизни.