– Твой сын – настоящий герой! – хрипло проговорил Боригор, подковыляв к нему; старшему витязю досталось крепко. – Он увел этого монстра за собой, спасая нас.
Бояр не ответил. Ему до боли в сердце хотелось верить, что сын останется жив.
* * *Дар нашел жену в зале визинга космической станции «Звездный мост», вращающейся по низкой орбите над Юпитером. Эту станцию молодая пара обнаружила случайно, когда гуляла по Солнечной системе просто ради удовольствия; Дарья показывала мужу те места, где она бывала в свое время, и сравнивала с тем, что встречалось и еще работало во времена Дара.
Люди на станции не появлялись уже давно, однако она все еще жила, представляя собой полностью автономный техноорганизм, и молодая пара полгода назад неплохо провела здесь два часа, обнаружив уютную каюту, не носящую отпечатка личности владельца, и испытала блаженство полного обладания друг другом.
– Слава богу, ты жив! – бросилась она к нему на шею. – Я так себя ругала, что послушалась тебя! Вдвоем мы бы отбились от него.
– Не отбились бы, – возразил Дар. – В нем заключена жуткая непреодолимая сила! Только реакция замедленная. Иначе он разорвал бы меня на атомы!
– Чем это от тебя пахнет?
– Дымом. – Чистодей нахмурился. – Отец с дружинниками открыли по нему стрельбу, когда я… э-э, ушел в себя слишком глубоко… Шаламов ответил волной огня… лес загорелся…
Дарья вздрогнула.
– Да, он страшный человек!
– Едва ли он сейчас человек. Черная гора…
– Это в нем говорит маатанин.
– Хотя бы отец уцелел!
– Не волнуйся за него, твой папа интрасенс и сумеет защититься. Куда мы теперь?
– Побудем здесь немного и вернемся. Хочу убедиться, что отец и мама живы.
Автомат зала включил обзор, и стены помещения исчезли. В глаза беглецов хлынул призрачно-золотистый свет, объемный и ощутимо пушистый. Юпитер занимал своей дымящейся тушей чуть ли не весь купол неба, громадный, таинственный, равнодушный к человеку и его переживаниям. Серебряные и голубоватые струи метановых облаков перекрещивались, свивались в петли, неслись в удивительном танце, создавая странные пейзажи, и любоваться этим чудом природы можно было часами.
Дарья затихла.
– Красиво…
Дар не ответил, прислушиваясь к тишине станции. Показалось, кто-то посмотрел ему в спину, угрюмо и недовольно.
Пол под ногами содрогнулся.
– Что это? – очнулась девушка.
В центре зала вспыхнуло переливчатое облако, покрылось слоем ослепительных искр и превратилось в черную многогорбую глыбу.
– Даниил!
Дар одним мысленным «толчком» включил трансфер.
«Переход фиксирован…»
«Ближайшее будущее! – перебил оператора Дар. – Ближайший узел перехода! Быстрее, пожалуйста!»
Будучи всего лишь особого рода искусственным интеллектом, оператор не обиделся. Он понимал, что существуют экстремальные ситуации, разрешение которых не связано с соблюдением законов вежливости.
Шаламов не успел задержать беглецов. Трансфер унес их в невидимую, но реально существующую систему связи прошлого с будущим, которую люди называли Сетью орилоунского метро.
Бросок по «струне» метро закончился в полной темноте.
Оставаясь в состоянии владения, Дар огляделся.
Конус с диаметром основания около пятидесяти метров и высотой около двадцати.
Странный бугор посредине с прыгающими внутри огоньками: то ли какой-то спящий механизм, то ли интерфейс инка.
Воздух в помещении имеется, полный не слишком приятных запахов, и кислорода маловато. Впрочем, дышать пока можно. Да и сила тяжести приятная, как на Луне. Что еще?
Зашевелилась Дарья.
– Ну у тебя и реакция, чистодей! Я ничего не успела сообразить! Где мы?
– Где-то в космосе. Точно не знаю.
– Разве ты не назвал координаты переноса?
– Просто сказал – ближайшее будущее. – Дар смущенно улыбнулся. – Не до того было. Я думал только о том, чтобы побыстрее смыться. Больно грозен этот ваш соотечественник. Еще надо будет разобраться, как он нас нашел.
– Я тоже над этим размышляю. Может быть, он узнал о точке выхода от оператора орилоунской Сети? Автоматике Сети все равно, кто и с какой целью ее запрашивает.
– Вполне может быть.
– Чего мы стоим? Давай осваиваться.
– Подождем немного. У меня предчувствие… Если Шаламов и здесь нас найдет…
– То что?
Пол под ногами вздрогнул. В воздухе неподалеку от обнявшейся пары соткалась призрачная текучая фигура неопределенных форм, одетая в сеточку голубых молний.
– Он снова догнал нас! – больше изумилась, чем испугалась Дарья.
«Переход в Сеть! – отреагировал Дар. – Точка выхода: сто тысяч лет вперед, центр Галактики!»
«Слушаюсь», – отозвался оператор транслятора орилоунского метро.
Развернувшаяся «струна» перехода унесла их от разъяренного преследователя, упорно гнавшегося за беглецами.
Бессознательное состояние – по внутренним ощущениям обоих – длилось на сей раз отчетливо дольше. Наконец Дара чувствительно впечатало в твердую и очень холодную стену, и он очнулся. Рванулся было куда-то от ощущения падения и понял: сознание отреагировало на невесомость.
Беглецов со всех сторон окружали алмазные россыпи!
Таким было первое впечатление.
Затем включилась система объективной оценки реальности, и Дар начал понимать суть вещей.
Они находились в центре сферической полости диаметром около ста метров, стены которой состояли из толстого прозрачного слоя льда – не менее двухсот метров. Алмазные россыпи представляли собой кристаллики льда, усеявшие всю внутреннюю поверхность полости. А сверкали они оттого, что были освещены проходящими сквозь лед лучами множества звезд, окружавших ледяную сферу со всех сторон. Самая крупная из них, сияющая белым накалом, видимая как Солнце с поверхности Марса, являлась, очевидно, светилом системы, вокруг которого и вращалась ледяная планетка с полостью внутри.
Воздух внутри сферы отсутствовал.
Температура держалась на уровне минус пятидесяти градусов по Цельсию, и это было странно, так как при отсутствии каких-либо устройств жизнеобеспечения, поддерживающих стабильную атмосферу внутри полости, температура внутри нее должна была бы опуститься до абсолютного нуля – минус двухсот семидесяти трех градусов. Лишь позже, анализируя свои догадки, Дар понял, что температура в минус пятьдесят градусов поддерживалась внутри полости радиацией звезд центра Галактики. Их было так много, и располагались они друг от друга так близко, что вакуум буквально «плавился» от плотного светового потока.
Очнувшаяся Дарья судорожно хватанула ртом пустоту, начала задыхаться, сообразила, что воздух в помещении отсутствует, и перешла на аутотрофное дыхание. Губы ее зашевелились.
«Где мы?» – не услышал, а почувствовал ее вопрос Дар.
«Скорее всего это ледяной планетоид, мы находимся внутри. Сколько ты сможешь продержаться без воздуха?»
«Минут десять».
«Осмотримся и уйдем отсюда».
«Куда нас занесло?»
«Центральное ядро Галактики. Я назвал время – сто тысяч лет в будущее».
«С чего это тебе вздумалось залететь так далеко вперед?»
«Не знаю, – смутился чистодей. – Подумалось: вдруг он отстанет?»
«А если не отстанет?»
«Тогда мы отправимся в твое время. Там мой прадед, твои друзья, отец…»
«Надо было сразу лететь туда».
«Хорошая мысля приходит опосля», – как говорила моя бабушка».
Дарья завертела головой.
«Я никогда не была в центре Галактики… Красиво, правда? Кристаллы только мешают… Здесь же миллионы звезд! Как они не сталкиваются?»
«Законы гравитационной динамики не позволяют. Галактика вращается, звезды удерживаются в ветвях гравитационными силами».
«Какой ты умный!» – съехидничала девушка.
«Просто я с удовольствием изучал астрофизику в универсалии», – не обиделся Дар.
«Но если трансфер занес нас сюда, то этот планетоид имеет терминал орилоунского метро. Так?»
«Так».
«Может, это и не планетоид вовсе?»
«А что?»
«Какая-нибудь станция? Сооружение местных разумников?»
«Какое это имеет значение?»
«В общем-то, никакого, просто я прикидываю, какую пользу можно извлечь из нашего положения. Посмотри под ноги, ничего не замечаешь?»
Дар напряг зрение.
«Черное пятно… большое…»
«Это, наверное, центральная черная дыра Галактики!»
«Верно, это она. Мы действительно где-то совсем рядом с ней».
«Может, позовем ее? Ну, или не саму черную дыру, а ее обслуживающую периферию – йихаллах?»
«Что это нам даст?»
«Пусть прекратит безобразничать в Солнечной системе! Наше солнышко нужно нам самим. Помнишь, папа предлагал Шаламову использовать для создания черной дыры другие звезды, соседей Солнца?»
«Вряд ли йихаллах нас услышит. А если и услышит, то не поймет. А если и поймет, то вряд ли согласится».
«Но попробовать-то стоит? Вдруг получится? Человечество нам памятник поставит!»