– Отец, уводи людей в лес!
Пауза.
– К нам приближается непрошеный гость.
Еще пауза.
– Шаламов!
– Почему ты так уверен, что это Даниил? – возмутилась Дарья.
Дар поднял голову к небу. «Осиные» корабли, стерегущие воздушное пространство общины, нельзя было разглядеть сквозь тучи, но он видел их «третьим глазом». И вот крейсеры галиктов вдруг начала гнуть и ломать какая-то невидимая чудовищная сила!
Они попытались сопротивляться, сбросить с себя возмущающие поля с помощью скоростных маневров, однако их невидимый противник оказался сильнее. Не выдержав силового напора, «осиные» крейсеры взорвались один за другим!
Глаза Дарьи расширились. Она тоже увидела, чем закончилось странное сражение на высоте двух десятков километров над землей.
– Боже мой! Что это с ними?!
Из леса выбежал Бояр Железвич, за ним Боригор и дружинники с оружием в руках.
– Что происходит, сын?!
– Уходите! – обернулся Дар. – Быстрее, отец! Это Шаламов! Он хочет отомстить за нашу атаку мантоптерского флота!
– Нас много, мы вооружены…
– Оружие не поможет. Шаламов только что уничтожил наши летаки! Уходи и уводи людей!
– А ты?
– Я останусь, поговорю с ним, попробую успокоить.
Князь перевел взгляд на Дарью, протянул руку.
– Пойдем, дочка.
– Нет! – звенящим голосом отрезала девушка, отступила на шаг. – Я останусь с ним!
– Я тоже! – храбро произнес Борята.
Князь нерешительно посмотрел на сына, тот помедлил мгновение, кивнул:
– Пусть Даша остается. У нас есть трансферы, в крайнем случае воспользуемся ими, уйдем в Сеть метро. – Он посмотрел на друга. – Извини, Боря, но сейчас ты нам не помощник. Уходи с остальными.
Князь сжал локоть сына, махнул рукой:
– За мной, воины! – Подтолкнул Боряту в спину. – Не геройствуй напрасно, молодец, твое время еще придет.
Поселение хуторян опустело. Молодая пара осталась одна.
– Может быть, ты тоже пойдешь с ними? – сказал Дар сдержанно.
– Я уже решила! – гордо вскинула подбородок Дарья.
Он протянул к ней руки. И она словно ждала этого момента, бросилась к нему на грудь, обняла, прошептала, зажмурившись:
– Никогда и нигде не оставляй меня одну, слышишь?!
– Да! – пообещал он.
Что-то изменилось в природе, словно гигантская черная птица простерла над лесом крылья, закрыла небо на одно мгновение. И тотчас же раздался знакомый уверенно-язвительный голос:
– Какая неожиданная встреча! Я их ищу везде, а они обнимаются в лесу!
Дар отодвинул жену, загородил ее спиной, послал мысль:
«Будь готова уйти в Сеть!»
Перед ним в двадцати шагах, между стеной кустарника и сломанным деревом стоял Даниил Шаламов, странно зыбкий, колышущийся, то распухающий облаком, то сжимающийся в бурлящий жидким огнем слиток. Не менялась только его голова, тело же продолжало зыбиться и кипеть, будто виртуальный голографический мираж. Изредка в нем проступали иные формы – не то дракона, не то медведя, не то незнакомого когтистого зверя, и тогда воздух буквально начинал гудеть и вздрагивать, как во время грозы.
– Мы вас ждали, – глухо проговорил Дар.
– Вот как? – иронически вздернул брови Даниил. – Любопытно. Впрочем, это не имеет значения, ждали вы меня или нет. Главное, что я вас нашел. Где артефакты?
– У меня, – просто сказал Дар.
Шаламов протянул колеблющуюся струей зеркального тумана руку:
– Отдай!
– Нет!
– Нет? – удивился Шаламов. – Ты мне смеешь не подчиниться?!
– Смею! Вы помогаете нашим врагам! Они уничтожают наши хутора и города, убивают людей! Почему вы это делаете? Чем можете оправдать свои поступки?
– Во-первых, я уже все когда-то вам объяснил. Не мешайте моим йихаллах-друзьям делать свое дело, и они перестанут уничтожать ваши селения. Во-вторых, почему я должен оправдываться за свои поступки? Перед кем?
– Передо мной! Перед ней! – Дар кивнул на вздрагивающую от волнения Дарью. – Перед теми, кто ни в чем не виноват, так как защищает свою жизнь и свою землю!
Шаламов покачал головой, смерил парня шальным взглядом.
– Кто это научил тебя говорить так красиво? Уж не ее ли папаша?
– Уходите! И передайте своим друзьям, что мы не станем терпеть их бесчинства! Если они не уберутся из Системы, пусть пеняют на себя!
– Щенок! – скривил губы Шаламов. – Ты хоть понимаешь, кому угрожаешь?!
Глаза его метнули молнии.
Дарья тихо вскрикнула.
Удар пси-поля был настолько силен, что сознание на миг помутилось.
Однако Дар, давно готовившийся к схватке и включивший все уровни владения экстрарезервом, устоял. Мало того, он ответил почти таким же мощным пси-выпадом, который заставил противника отшатнуться, отступить.
– Черт побери! Вот ты как?! Да я тебя в порошок сотру, мальчишка!
Из тела Даниила выпрыгнул призрачный зверь, метнулся к Дару, открывая пасть.
Дар вытянул вперед руку, с пальцев сорвались змейки розового сияния, образуя ветвистый щит, и зверь – пси-отражение сущности Шаламова – наткнулся на щит, разбился на ручьи и капли бледного свечения.
– Ты и это умеешь?! Поздравляю! Что ж, попробуем по-другому!
Тело Шаламова разделилось на шесть одинаковых фигур.
– Угадай, где я настоящий! Угадаешь – я тебя пощажу… может быть.
Все шестеро Шаламовых бросились на молодого человека, словно и в самом деле представляли собой отряд «неземного спецназа», экипированный необычными «дышащими» скафандрами.
Однако и Дар сделал то же самое, создал двойников, хотя и поменьше – всего троих. Тем не менее этого хватило, чтобы атака разъяренного псинеура приостановилась. А затем Дар безошибочно определил местоположение настоящего Шаламова, ускорился до предела, прыгнул вперед и – достал! Достал! Каким бы мощным пси-оператором ни был бывший спасатель, мастером рукопашного боя, а тем более мастером жизни, учитывающим все возможные варианты боя и последствия того или иного действия, назвать его было нельзя.
Пролетев по воздуху несколько метров, Шаламов упал на спину. Вскочил, ошалело вертя головой, не понимая, что произошло. Его двойники, потеряв связь с хозяином, испарились.
Дарья пришла в себя, села на траве, держась за голову.
– Я ничего не вижу…
– Беги! – выдохнул Дар. – Уходи в Сеть! Я тебя догоню!
– Не уйду… я тебя… не брошу…
– Беги, иначе будет поздно! Умоляю!
Даша с трудом поднялась на ноги.
Шаламов в это время пришел в себя. Лицо его исказилось. Из груди вырвался клокочущий рык, порождая в лесу гулкое эхо.
– Ун-ничтожу-у!.. В-всех-х!..
– Беги же!
– Куда?!
– Туда, где мы отдыхали в последний раз!
Дарья, бледная, заторможенная, со слезами на глазах, протянула к мужу руку и исчезла.
– Ун-ничтожу-у-у!..
Шаламов метнул импульс повелевания, проявившийся в воздухе дымным вихрящимся столбом, и Дар, как пушинка, отлетел назад на два десятка метров, врезался спиной в ствол сухой сосны, потерял сознание.
Фигура Шаламова скачком выросла в размерах, превратилась в десятиметровую черно-лаковую глыбу; такими когда-то выглядели маатане, черные люди. Ноги его стали толстыми и короткими, не ноги – вздутия, выпуклые наросты, псевдоподии. Сотрясая при каждом шаге землю, оставляя в почве дымящиеся вдавленные следы, он зашагал к поверженному противнику, словно намереваясь его раздавить.
И в это время со всех сторон засверкали вспышки выстрелов. В грудь, в спину, в бока чудовищного трансформанта вонзились лазерные трассы и плазменные «пули». Они кромсали тело Шаламова, проделывали в нем дымные кратеры и дыры, но эти дыры тут же затягивались, исчезали, не причиняя Даниилу существенного вреда. Однако он вынужден был остановиться – и ответить.
С гулом во все стороны от черной глыбы псинеура прянули огненные струи, проделывая в лесу широкие просеки. Запылали, падая, деревья. Послышались крики попавших под струи огня людей.
– Дар! – послышался крик князя. – Вставай!
– Отец! – прошептал очнувшийся от боли чистодей. – Зачем вы вернулись?..
Шаламов повернул к нему страшное – нечеловеческое – лицо, глянул сверху вниз, как на букашку, прогрохотал:
– Отдай артефакты!
– Возьми!
Дар выпрямился, сложил пальцы в кукиш. И исчез.
Еще один разряд энергии – кипящий прозрачно-дымный столб – вонзился уже в дерево, перед которым только что стоял молодой человек, сломав вековую сосну, как спичку.
– Я тебя все равно найду! – С этими словами Шаламов – ничего человеческого в нем почти не осталось – тоже исчез.
Пламя пожара, охватившего лес в радиусе сотни метров от места сражения чистодея и псинеура, начало опадать, съеживаться, гаснуть. Местность вокруг была сырая, сказывалась близость болота, и пищи огню было мало.
Зашевелились кусты. Между деревьями замелькали фигуры уцелевших дружинников. Последним на поляну выбрался князь в почерневшей от огня одежде. Обожженное лицо его тоже почернело – от сажи и копоти, но глаза сверкали холодным огнем силы и решительности.