– Шершень, – вслух позвал Дар. – Малый вперед! Каковы ощущения?
«Странные, – отозвался инк космолета с некоторым удивлением. – Будто я возвращаюсь домой».
– Так оно и есть, – пророкотал Железовский. – Клим был прав, мы на верном пути.
Корабль двинулся к черной дыре, постепенно ускоряясь.
По мере его движения вперед в окружающем пространстве начали происходить заметные изменения.
Жемчужный фон стал темнеть, все черные пятна и перья, наоборот, засветились изнутри, превратились в алые трещины на поверхности застывшего лавового потока. Черная дыра выросла в размерах, охватывая «осиный» корабль короной извивающихся черных нитей. Новая волна искривления пробежала по корпусу корабля, меняя его очертания. Все ячеи и конструкции рубки управления изменили форму и цвет, словно представляли собой не материальные образования, а видеокартинку, виртуальное пространство, создаваемое программой какого-то гигантского компьютера.
Дар хотел обратить внимание спутников на это явление, и в ту же секунду корабль-нож как бы продавил некую упругую пленку, отделявшую горловину входа от собственно «стаканной вселенной».
В рубку хлынула тьма!
Свечение пространства разом погасло. Пропали черные и алые «трещины» и ветви, пятна и облака. Мир вокруг казался колоссальной ямой, заполненной абсолютным мраком. Лишь спустя какое-то время глаз начал различать искорки и шерстинки света, складывающиеся в красивые спирали и «морозные узоры». Это и были скопления местных звезд, туманностей и галактик.
– Интересно, как мы выберемся обратно? – подала голос Дарья. – Есть тут хоть какие-нибудь ориентиры?
Шершень воспринял ее изречение как личный вопрос и доложил:
«Я запомнил все манипуляции крейсера при входе в данный континуум, могу повторить в обратном порядке».
– Это если повторить их сейчас, пока мы не ушли с этого места. А если придется куда-нибудь лететь?
– Для выхода в наш космос это не имеет значения, – сказал Железовский. Потом подумал и поправился: – Не должно иметь. Все пути приведут нас к линии выхода, которая имеет лишь один «привязанный» конец – в нашей Вселенной.
– Это тебе папа сказал?
– Это я так думаю. Однако такие вопросы, дорогая моя, надо было задавать раньше, а теперь поздно, мы уже в стакане. Предлагаю выработать стратегию поиска хозяев Шершня и контакта с ними. Они могут еще и не согласиться помочь нам в благородном деле войны с Мантоптерами.
– Проще всего выйти в космос в потоке «триай», – сказала Дарья, – и позвать разумников. Кто-нибудь да откликнется… если ваш стакан-вселенная не пустышка.
– Твое мнение? – посмотрел на правнука Железовский.
– Давайте спросим Шершня, – предложил застигнутый врасплох Дар. – Возможно, он знает, где искать своих создателей, если это и в самом деле его дом.
– Логично. Попробуй.
Дар заговорил с инком, обрисовал ситуацию, объяснил цель.
«Нет ничего проще, – отозвался Шершень. – Я ощущаю изменения, происшедшие здесь с момента моего рождения, но координаты реперных энергоисточников не изменились. Мы можем достичь родины моих хозяев за два транса. В земном времяисчислении это всего один час сорок две минуты».
– Можем отправляться, – сказал молодой человек, высовываясь из пилотской ячеи.
– Мы все слышали, – заявила Дарья; она уже вылезла из своей «кельи» и с любопытством озиралась. – Можете мне объяснить, почему рубка приобрела другую форму?
– Мерность… – заикнулся Дар.
– Молодец, догадался, – посмотрел на него Железовский благожелательно, также выбираясь из ячеи. – Пространство внутри стакана имеет другую размерность, а для каждого континуума размерность – закон, диктующий пропорции геометрии и характер физических взаимодействий. Не удивлюсь, если мы увидим любопытные эффекты.
– Почему же мы сами не изменились? Во всяком случае, я лично вижу вас прежними.
– Во-первых, мы подчиняемся физическим законам своего мира, которые действуют внутри нас. Во-вторых, мы скорее всего тоже изменились, но вместе с нашим обликом изменилось и восприятие вещей. Так что все как бы осталось по-прежнему. Я лично чувствую, что здесь существенно труднее дышать, а это означает, что у меня сократился объем легких и сердца. Ну, и так далее.
Дар и Дарья переглянулись.
– Пожалуй, в этом что-то есть, – задумчиво проговорила девушка. – Мне тоже трудновато дышать. И сердце колотится сильнее. Хотя я думала, что это все результат давно не проветриваемого помещения.
– Шершень обновляет воздух ежечасно, – буркнул Дар. – Предлагаю возвращаться.
– Вот еще! – вскинула голову Дарья. – Толком не осмотрелись – и уже возвращаться! Сделаем дело, вернемся.
– Он в чем-то прав, – кряхтя, сказал Аристарх. – Не стоит здесь особо задерживаться. А то вернемся какими-нибудь динозаврами… или осами. Я не знаю, с какой целью и кто свернул мир Галиктов в стакан, но, возможно, он сделал это не с благими намерениями. Десять минут на туалет, еще пять на ужин, и за дело!
* * *«Осиный» корабль достиг цели – планеты разумных ос – за полтора часа.
Его экипаж не сильно удивился, увидев, что солнце планетной системы имеет форму двояковыпуклого диска, испускающего призрачный голубоватый свет – как земная Луна в полночь. А сами планеты – в количестве четырех – похожи на сильно сплющенные груши, повернутые к светилу более острым концом. Мало того, эти «груши», изъеденные ходами-тоннелями, как трухлявый пень, представляли собой гигантские ульи, населенные роями ос. Вернее, когда-то населенные. В настоящий же момент планеты-ульи практически пустовали. Все их население исчезло. То ли вымерло в результате какой-то случившейся планетарной «осиной чумы», то ли благополучно переселилось к другому солнцу или вообще в другую вселенную.
– Опоздали, – сказала с сожалением ошеломленная таким оборотом дела Дарья. – Куда они подевались?
«Нет данных», – ответил опечаленный не меньше ее Шершень, по простоте душевной воспринимавший такие вопросы на свой счет.
– Прошли миллионы лет, – проговорил тихонько Дар. – Цивилизации не живут вечно…
– Может быть, всех Галиктов уничтожили Мантоптеры?
– Тогда была бы уничтожена и планета-матка.
– И никакой инфраструктуры: ни спутников, ни станций, ни оранжерей, ни энергокомплексов на орбите, ни дорог на поверхности, сплошные дыры и норы…
– Этого и я, честно говоря, не ожидал, – поскреб затылок Железовский. – Был уверен, что мы найдем здесь если и не друзей, то соратников. Пока мы играли в свои игры с черными людьми и гадали, глядя на стакан, что это такое, он «протух».
– Дядя Аристарх, но это же лотерея, – решила поддержать Железовского Дарья. – Мы вообще могли не иметь стакана или не смогли бы в него протиснуться. Что же делать? Не вешаться же? Проверили идею, убедились, что она ложная, но жизнь-то продолжается.
– Да? – с интересом посмотрел на нее человек-гора. – Продолжается, говоришь? – Он повесил нос. – Дожил, называется. Уже и девчонки утешают, место в транспорте уступают. Спасибо на добром слове. Конечно, это лотерея, наиболее точный способ учета количества оптимистов, между прочим. И все же я надеялся…
– Галикты должны были иметь большой флот, – вмешался в разговор Дар. – Иначе они не смогли бы на равных воевать с Мантоптерами. Спросим Шершня, может быть, он знает места дислокации флота?
Дарья и Аристарх обменялись взглядами.
– Я же говорила, что он очень умный, – сказала девушка. – Только строптивый.
– У него мои гены, – авторитетно пробасил Железовский.
Дар не выдержал и засмеялся. Он уже привык к манере разговора предка и всех, кто дружил с ним. Они вполне понимали юмор и друг друга.
– Шершень, где располагаются базы космофлота твоих хозяев?
«За орбитой Содержателя находятся три форпоста».
– Как это понимать?
– Содержатель – это, наверное, планета Галиктов, ближайшая к светилу, – предположила Дарья. – Но в таком случае планеты за ее орбитой и есть базы? Форпосты?
– Проверим, – сказал Железовский. – По местам стоять, с якоря сниматься. Шершень – курс на ближайший форпост.
Корабль-нож устремился прочь от родной планеты своих создателей. При этом проявился интересный эффект: по мере удаления корабля солнце системы светило то ярче, то слабее, в зависимости от того, каким боком поворачивался к наблюдателям его диск.
Приблизилась вторая «груша» системы, с виду почти ничем не отличимая от первой. Ее поверхность тоже была изъедена дырами и руслами ходов, которые складывались в рисунок, напоминающий крону дерева или сеть кровеносных сосудов. Однако внутри планета-груша имела нечто вроде круглой пещеры, в которой запросто можно было упрятать такую планету, как земная Луна. А радары «осиного» корабля, кроме того, показывали, что пещера заполнена зернами уплотнений, словно гранат – косточками.