«Может, однажды и тетя поймет, как успокаивает человека музыка, — размышляла она. — Тогда я буду дарить ей это удовольствие вновь и вновь в знак благодарности за ее невиданную доброту, за все, что она сделала для меня, — за позволение остаться в этом огромном доме, за новые одежды, за возможность жить и радоваться».
— Как же мне повезло! — воскликнула она вслух, заиграла мелодию из «Веселой вдовы» и тихонько запела песню:
— Я иду в «Максим»…
— А я, если позволите, буду вас сопровождать. Кем бы вы ни были, — послышался из-за ее спины незнакомый мужской голос.
Она развернулась на табуретке так резко, словно ее облили кипятком.
Перед ней стоял высокий широкоплечий мужчина. Даже если бы она не слышала, как он разговаривает, сразу поняла бы по его внешнему виду, какой национальности этот человек.
По резким чертам его лица, походившего по форме на топор» по коротко остриженным волосам и даже по тому, как он смотрел на нее сквозь стекла очков. Его толстые губы искривляла улыбка. Гардения сразу почувствовала, что этот человек ей крайне неприятен.
— Кто вы? — спросил мужчина по-французски грудным голосом.
— Гардения Уидон, — ответила Гардения, поднимаясь с табуретки. — Племянница герцогини де Мабийон.
— Племянница Лили? Вы шутите! — воскликнул незнакомец по-английски.
— Я не шучу, — спокойно сказала Гардения. — Могу я узнать ваше имя?
— Барон фон Кнезебех к вашим услугам. — Барон щелкнул каблуками и неожиданно взял руку Гардении и поцеловал ее. — Очень приятно познакомиться с вами. Ваша тетя не говорила мне, что к ней пожаловала очаровательная племянница.
— Я приехала без предупреждения. Так получилось, — пояснила Гардения.
— Вы намерены остаться здесь? — полюбопытствовал барон.
— Да.
— Как замечательно! Наверняка ваша тетя очень рада.
Гардения многозначительно посмотрела на свою руку, все еще находившуюся в ручище барона, и попыталась высвободить ее. Но он не дал ей такой возможности, крепче сжав пальцы.
— Мы с вами должны подружиться. Я давно знаю вашу тетю, знаю очень, очень хорошо. Надеюсь, и вы станете моим добрым, близким другом. — Он еще раз поцеловал руку Гардении, которую та сразу отдернула.
В его глазах вспыхнули огоньки, а на губах появилась омерзительная ухмылка.
— Тетя сейчас отдыхает, — сказала Гардения. — Сообщить ей о вашем приходе?
Барон рассмеялся.
— Не стоит беспокоиться, моя маленькая Гардения. Я сам поднимусь к ее светлости. Наверняка вы будете ужинать вместе с нами. Увидимся позднее.
Он вновь щелкнул каблуками. Вовсе не из уважения к Гардении — она это ясно почувствовала, — а по привычке. И с самодовольным видом вышел из гостиной.
Гардения смотрела ему вслед в полном недоумении.
«Отвратительный тип, — думала она. — Именно такими мне представляются отрицательные герои, описанные в книгах. Но это близкий друг тети Лили, и я обязана относиться к нему с почтением. А он и впрямь очень близкий ее друг, в противном случае не осмелился бы пойти к ней в спальню…»
Глава пятая
Анриэтта Дюпре приложила изумрудное ожерелье к своей изящной белой шее.
— Сколько вы хотите за него? — спросила она подчеркнуто холодным тоном — таким, каким всегда разговаривала с продавцами и слугами.
— Это ожерелье стоит десять тысяч франков, — ответил ювелир. — Но вам, Ma'm'selle, я готов продать его за семь с половиной.
— Немыслимо! — воскликнула Анриэтта, швыряя ожерелье на туалетный столик и поднимаясь с низкой табуретки.
Ее гибкое молодое тело под полупрозрачной тканью платья смотрелось восхитительно.
— Цена ему пять тысяч франков, не более! — заявила она.
Ювелир развел руками и покачал головой.
— На это я пойти не могу, Ma'm'selle. Семь с половиной тысяч — вполне подходящая цена для этого ожерелья.