— Ты обязан на ней жениться — хорошо, женись, — ответил лорд Хинчли. — Произведи на свет наследника и уезжай отсюда. Вернись в Англию и забудь об этой дурацкой истории.
Помолчав, он добавил беззаботно:
— Не думаю, что женитьба помешает тебе развлекаться в Лондоне. Последняя дюжина твоих любовниц все как одна были замужем!
— Да, пожалуй, — задумчиво протянул герцог.
— Так о чем тебе беспокоиться? — продолжал лорд Хинчли. — Женатый или неженатый, ты останешься самым блестящим мужчиной в Лондоне, а оттуда до Шотландии много сот миль.
— Ты верно заметил, Уильям, Шотландия останется за много сотен миль, — повторил герцог, у которого немного полегчало на душе.
Он поднял стакан.
— Выпьем за мою будущую жену! Пусть она никогда не пересекает границы Шотландии!
Глава 3
Клола Килкрейг невидящим взглядом смотрела на себя в зеркало. Ей не верилось, что сегодня — ее свадьба.
С того дня, когда отец приказал ей выйти замуж за герцога Стратнарна, Клоле казалось, что она живет во сне. Что все это просто плод ее не в меру богатой фантазии, которая, как часто говорили близкие, когда-нибудь доведет ее до беды.
Клола всегда была мечтательницей. Легенды и древние обычаи — не только Килкрейгов, но и других кланов — казались ей неотделимыми от родных гор, холмов, лощин и потоков.
Еще девочкой она с замиранием сердца слушала рассказы нянюшки о снежных девах, эльфах и привидениях, и эти удивительные существа вставали перед ней как живые.
Став взрослее, Клола полюбила песни барда. Часами сидела она у ног старика, слушая повествования о далеких временах, которые ее братьям казались невыносимо скучными. Она же чувствовала, что суровые слова песен странным образом отвечают смутному волнению ее сердца.
За многие столетия в замке скопилось немало книг. Но никто не читал их, едва ли кто-нибудь даже подозревал об их существовании — кроме Клолы.
Лишь в пятнадцать лет, переехав к бабушке в Эдинбург, Клола впервые соприкоснулась с современной литературой и нашла в произведениях новейших поэтов все то, что волновало ее душу, но что сама она не могла облечь в слова.
Три года пребывания в Эдинбурге изменили всю ее жизнь. Однако Клола не могла поделиться своими переживаниями даже с братьями — для них, полагавших, что весь мир начинается и кончается на землях Килкрейгов, ее признания прозвучали бы оскорбительно.
Ее братья учились и в школе, и в Эдинбургском университете — однако, ненавидя учение, они с нетерпением ждали возвращения на родину, готовые повиноваться отцу не только как родителю, но и как вождю клана.
В первый раз Клола попала в Эдинбург в двенадцать лет вместе с матерью.
Эдинбург лежал далеко на юге, и дорога туда большую часть года была почти непроходима от грязи. Неудивительно, что леди Дженет Килкрейг, выйдя замуж, почти порвала связь с родительской семьей.
Но графиня Боррабл написала дочери, что больна и боится не дожить до ее приезда. Даже суровый Килкрейг не мог запретить жене проведать тяжело больную мать!
Взяв с собой младшую дочь, леди Дженет отправилась в долгое и утомительное путешествие. Не раз их экипаж увязал в грязи; порой дорога просто скрывалась под водой весеннего половодья.
Однако они без особых приключений добрались до города. Клола никогда не забудет тысячелетнего замка, стоящего на высокой скале, дворца, хранящего воспоминания о Марии, королеве Шотландской, широких многолюдных улиц и хорошо воспитанных, элегантно одетых людей.
Графиня, к радостному удивлению дочери, оказалась не так уж опасно больна. Она объяснила, что в письме сильно преувеличила свои обычные хвори для того, чтобы увидеться с дочерью.
Увидев, как одеты Дженет и маленькая Клола, пожилая леди едва не упала в обморок от ужаса.