Он еще и проболтался о предстоящей свадьбе, так что нанесенная ей обида только увеличила разделявшую их пропасть!
Глава 14
Фиона старательно промывала рану заключенному, брошенному в тесную темницу в подземелье Гленн-Тейза.
— Расскажи ему все, что знаешь, — украдкой шепнула она. Пленник покосился на рыцарей, карауливших каждое его движение, и снова посмотрел на чародейку.
— Тебе хватило совести занять сторону англичан? — грубо спросил он.
— Меня не интересует ничья сторона, а он теперь хозяин на этой земле.
Раненый хотел возразить, но Фиона строго посмотрела на него, напоминая о том, что они здесь не одни. Напряженный взгляд Реймонда буквально жег ей спину все то время, пока она ухаживала за пленным.
— Ты воюешь против своего народа! — сказала она. Заключенный отвечал ей яростным взглядом, полным презрения.
— Как тебя зовут? — сурово спросил у него Реймонд. Пленный демонстративно сжал губы.
— Не зли его понапрасну, — чародейка завязала последний узел на бинте, — его терпение на исходе. — Внезапно Фиона прищурилась, всмотрелась в изборожденное морщинами лицо и охнула, узнав эти черты, искаженные глубоким шрамом, рассекавшим губу и подбородок.
— Твои поступки навлекают позор на всех нас, Кит О'Каган! И кланам придется за них заплатить! — резко выпрямилась чародейка.
— Это за тебя им приходится платить! — взревел пленник, но тут же раскашлялся, хватаясь за раненый бок.
— Я сполна расплатилась за свои поступки и чиста перед законом, — холодно возразила Фиона, не делая попытки облегчить его боль. — Поверь, ирландец, де Клеру нужен мир на этой земле. Расскажи ему что знаешь, чтобы он мог положить конец бессмысленной резне!
— Успокойся, Фиона! — воскликнул у нее за спиной Реймонд. Ему было трудно дышать в этом тесном, пропитанном испарениями каменном мешке.
— Это Кит из клана О'Каганов! — сказала она. — Когда-то он был настоящим воином и одним из фениев!
В серых глазах Реймонда вспыхнул суровый огонь. Он посмотрел на пленника, и этот взгляд не предвещал ничего хорошего.
Фиона тоже обернулась на своего пациента и добавила, не скрывая отвращения:
— А еще он был самым преданным слугой прежнего лорда Гленн-Тейза. Я думала, что он давно сгинул заодно со своим хозяином.
Она молча обошла де Клера и его свиту и поспешила наверх, на свежий воздух. Пересекла двор и вошла в конюшню, подслеповато щурясь в царивших там сумерках. На грязном полу в одном из денников сидела Шинид, старательно полируя кожаное седло.
Девочка сосредоточенно нахмурилась, услышав чьи-то шаги, но в ту же секунду узнала мать и вскочила, уронив пропитанную маслом ветошь. Фиона прижала Шинид к груди и зажмурилась, вдыхая свежий детский запах, смешанный с запахом мыла и сена. Но даже это не помогло ей справиться с призраками прошлого. Искаженное яростью лицо Кита вернуло ее в тот день, когда отец произнес свой приговор и взял в руки кнут. Она рухнула на колени после первого же удара, однако услужливый Кит заставил девочку подняться и выдержать всю порку на ногах. Она напряглась всем телом, гоня из памяти его жестокие черты.
— Мама! — громко прошептала Шинид, и Фиона содрогнулась от страха: а вдруг кто-то войдет и услышит? Она все еще боялась объявить Шинид своей дочерью. Ей казалось, что люди должны сначала свыкнуться с тем, что среди них живет чародейка, и только потом им можно будет узнать, что у этой чародейки есть дочь.
— Тс-с! — Фиона выпрямилась, стараясь взять себя в руки.
Шинид задумчиво посмотрела на ее грустное лицо, провела рукой по волосам и протянула матери чудесную золотистую бабочку. Фиона невольно улыбнулась: она была благодарна дочери за этот подарок и не могла не радоваться тому, как развивается в ней волшебный дар.