Она и сама начинала томиться, если слишком долго оставалась в четырех стенах.
— А больше всего мне нравится здесь, у тебя!
Фиона улыбнулась, чувствуя, как теплеет на сердце от этих простых слов, и ласково чмокнула дочку в макушку.
— И я тоже люблю, когда ты бываешь здесь, мой барашек! Так, значит, в замке никто не убирается?
— Никто. Там только Коллин, Изольда и я.
— Неужели? — Фиона сразу подумала о том, что женщины из деревни просто не рискуют соваться в это место, где слишком много одиноких мужчин. А возможно, их просто пугает дурная слава о Гленн-Тейзе, сложившаяся за последние годы.
— Были и другие, но сэр Алек их всех отправил домой. Сэр Алек. Фиона тут же припомнила темноволосого рыцаря, которого видела в сожженной деревне.
— Почему?
— Почем мне знать? Их там было много-много, и все чистые-пречистые. Разве такие будут убирать грязь?
Фиона встала и отвернулась, чтобы не выдать охватившего ее волнения. Почему де Клер до сих пор терпит такой беспорядок? И зачем было приводить в Гленн-Тейз женщин, не желавших позаботиться о чистоте?
Погруженная в эти мысли, Фиона машинально высушила дочке волосы и вплела в них серебряные цепочки и амулеты. Настала очередь вечерней сказки о прекрасном принце и его возлюбленной, заточенной в темной башне.
Реймонд беспокойно ворочался во сне. Что-то острое кололо его в ногу. Наконец он проснулся от боли и сел, первым делом схватившись за меч. Клинок с шипением выскользнул из ножен. Рыцарь встал на колени и осмотрелся. Дрова в камине еще не прогорели, окна были плотно закрыты. Де Клер нехотя сполз с кровати и обошел всю комнату, заглянув под столы и под кресла. Наконец он вернулся к кровати и рывком сдернул одеяло. При свете свечи Реймонд внимательно обследовал постель: не иначе как в тюфяке завелись клопы или мыши! Но он так ничего и не обнаружил. Со вздохом рыцарь убрал меч в ножны, забрался обратно на постель и укрылся одеялом. Похоже, он просто сходит с ума. Вот уже целую неделю он просыпается среди ночи от непонятной боли в ноге.
Де Клер улегся на бок и закрыл глаза. И снова что-то вонзилось ему под колено.
На этот раз он вскочил так резко, что успел уловить краем глаза какой-то отблеск. Наверное, это искра вылетела из камина. Но не успел Реймонд снова улечься на место, как что-то невидимое завозилось у него в волосах и цапнуло за ухо, заставив с рычанием повернуться, беспомощно таращась в темноту. И снова ему почудились эти призрачные зеленые искры! Пожалуй, если бы он верил в привидения, то мог бы поклясться чем угодно, что одно из них поселилось в этой комнате! Не зная, что еще предпринять, Реймонд рявкнул в темноту:
— Вот только тронь меня еще раз! Я тебя поймаю, утоплю, четвертую и скормлю свиньям на ужин!
Сам не понимая толком, что должны означать эти странные угрозы, Реймонд рассмеялся над своей выходкой, качая головой. Черт побери, как же он устал! Веки слипались сами собой. Он поправил подушку и улегся, погружаясь в сон. Но наутро он готов был поклясться, что, уже находясь на грани забытья, слышал, как кто-то хихикал у него над ухом.
И этот проказливый голос явно принадлежал молоденькой женщине.
Глава 12
Они захватили пленных.
И уж теперь-то Реймонд не упустит возможности вытряхнуть из них все, что сможет. Пересекая галопом голое поле, он издали заметил свой отряд, окруживший кучку тесно стоявших лачуг. Две из них все еще горели, и вилланы копошились вокруг, стараясь потушить пожар. Несколько человек погибли от стрел, их тела так и лежали на земле. Зато вилланы почти не пострадали. Завидев де Клера, они расступились, и он тут же увидел ее… Фиона стояла на коленях возле двух раненых и ожесточенно спорила с сэром Кендриком.
Кендрик разошелся настолько, что вытащил меч и приставил к ее шее.