– А, Мухин. Опять опаздываешь. Занятие-то уже заканчивается. Ну да иди уж... - она чиркает что-то против моей фамилии в списке.
Приоткрываю створку двери и проскальзываю в амфитеатр, невразумительно бормоча какие-то извинения. Аудитория полна народу, мне с трудом удается пристроиться с краешка неудобной скамьи. Судорожно пытаюсь вникнуть в процесс: на кафедре отчаянно жестикулирует Кочерга, но речь явно идет не о производных. Ну-ну, вот сейчас нам и разъяснят, как ее, родную, тапают. Ману.
– Итак, мы с вами рассмотрели тринадцатый, самый эффективный способ ускоренного тапания маны или способ Карлая-Визженского. - Кочерга вытянул из рукава пиджака запястье с массивными часами. - К следующему семинару обязательно потренируйтесь дома. А сейчас все свободны, спасибо.
Вот блин. Так ничего и не узнал, даже обидно.
Я вышел на улицу, провожаемый истошным верещанием звонка, плавно перетекшим в истеричный писк. Под эти звуки я и проснулся.
Меня разбудил сотовый. Только не надо думать, что кто-то озаботился ранним звонком, просто я использую этот аппарат в качестве будильника. А что, очень удобно: и верещит не хуже обычного, и даже если спросонья смахнешь на пол - новый покупать не придется. Не зря же я в свое время выбирал девайс в противоударном корпусе.
После ночных кошмаров чувствовал я себя так, будто отработал полную смену на разгрузке вагонов. Соскребшись с кровати, принялся вяло перекладывать тетради в поисках нужной. Взгляд невольно зацепился за толстый синий учебник под столом, и я даже, кажется, не удивился, прочитав гордую золотую надпись: "Сборник задач по прикладной тапомании". Интересно, это я с ума сошел, или в мире что-то не так? Вчера, помнится, я под стол нормального Демидовича уронил - задачник по матанализу.
Не поленившись слазить за книгой, я перелистнул пару страниц. Во всяком случае, к матану эта дисциплина отношения не имела: внутренности книги пестрели незнакомыми терминами и непонятными закорючками. И что бы это значило?
В совершенной растерянности поплелся я на кухню, погремел крышками кастрюль, машинально повторяя на манер считалочки "Раз, два, три, четыре, пять, ману тапать нам опять", щелкнул пультом телевизора. На экране ящика нарисовалась холеная рожа, с серьезным видом расписывающая преимущества тапомановой технологии от фирмы "Супертапман". Я похлопал глазами, машинально отправил в рот пустую вилку и почувствовал себя полным идиотом. Интересно, с катушек съезжают именно так?
Вспомнив многочисленных классиков, я некоторое время щипал себя за разные места, но так и не проснулся. Можно, конечно, еще молотком по пальцам попробовать, но это уже перебор. И так ясно, что не сплю. А значит, тапают они там ману или не тапают, а к Кочерге пора спешить. Мне только очередного незачета на фоне всего этого бреда не хватало.
Годами вырабатываемые навыки позволили мне с легкостью распихать десяток теток с пудовыми сумками и втиснуться-таки в битком набитый троллейбус. Тетки, надо сказать, сегодня и не сопротивлялись почти. Нормально, теперь шесть остановок отдыхаем и следующий рывок. Привычно уткнувшись через плечо хрупкой девушки в ее книжку, я приготовился лениво пробежаться по паре страниц очередной любовной чепухи. Однако в попавшемся мне эпизоде значилось:
"- Боюсь, что в данном случае нам не удастся натапать достаточное количество маны.
– И чем это грозит Ричарду? - ее голос прервался от волнения.
– Если не произойдет чуда...
– Нет! - воскликнула она. - Я не могу этого допустить. Пусть даже вся мана мира..."
Я со стоном уткнулся в окно. За ним проплывали неестественно чистые улицы, пестрели ярко раскрашенные детские городки, аккуратные остановки. Пробок отчего-то не случалось, сверкающие чистотой машины бодро двигались по гладкому шоссе. Даже небо казалось недавно покрашенным. Рекламные щиты вдоль дороги обыденно пестрели голливудскими улыбками, хотя буквы на них складывались в очередной бред. "А ты с утра потапал ману?" - вопрошал сияющий качок верхом на велотренажере. Три матрешки приглашали на международный фестиваль художественного манатапа. Слабо одетая девица предлагала черный аппаратик, именуемый "миниатюрным тапальщиком маны" всего за 9,99$. Идиотизм продолжался.
Я затравленно огляделся. Вместо злобно-напряженных харь меня окружал довольный добродушный люд, тихо улыбающийся неведомым своим мыслям. Даже бабульки не разглагольствовали насчет низкой пенсии и неправильного правительства, а радостно обсуждали новинки манатапальной литературы. Ой, мамочки, куда я попал...
Впрочем, остановки через четыре я заметил, что вокруг меня образуется пятачок напряжения. Народ принялся привычно коситься на окружающих, кто-то уже кого-то обругал, кто-то смачно наступил на ногу соседу. Ну ладно, а я уж невесть что подумал.
Промчавшись институтскими коридорами, пахнущими не привычной пылью, а почему-то хвоей - не иначе одеколон пролили - я по обыкновению направился в курилку. Однако вместо привычного хлопка по спине, сопровождаемого очередной глупостью вроде: "А, Мухин, отгадай загадку: летит мухач, готов бухать", меня приветствовали вежливыми рукопожатиями, что окончательно деморализовало мое и без того обалделое сознание. Еще большее впечатление производил разговор: вместо обсуждения последствий вчерашней пьянки эти люди толкали речи на предмет влияния произведений фантастов-утопистов прошлого на формирование современного социального устройства. Староста наш, Трешкин, который сроду умел только про свою коллекцию порнофильмов заливать, так же увлеченно долбил про каких-то Хаксли и Замятина. Я дернул за рукав подпирающего стену Ваську Белкина:
– Слышь, Белкин, ты не знаешь, что такое "ману тапать"?
У него глаза сделались как две лампочки: не в смысле светящиеся, а в смысле круглые и большие. Потом он заржал и принялся мне большой палец показывать:
– Во! Супер! Клевая шуточка, на КВН пойдет - всех сделаем. Ты это, может, в тебе талант пропадает, Мухин, а то приходи к нам в команду сценаристом.
Народ одобрительно загоготал, радостно повторяя:
– Ты не знаешь, что такое "ману тапать"?
– Ага, а то я знал, да вишь, забыл.
– Не. Мне в детстве не давали тапать ману, чтоб я в шкафу варенье не нашел...
– Брось, это было!
Всеобщее веселье прервал Кочерга, на удивление причесанный и даже при галстуке:
– Господа студенты, я уже открыл аудиторию. Прошу.
Тут у меня вообще челюсть отпала. Чтобы Кочерга сам аудиторию открыл? Да еще дошлепал до курилки приглашать на собственный семинар? Нет, явно сегодня ночью все собаки передохли, луна на землю упала, а сам я умер и очутился в раю.
Рай закончился через пару минут, когда Кочерга поднял глаза над очками и уперся этими бесцветными пуговицами ровняк в меня:
– Мухин, вы на прошлом занятии обещали подготовить материал об использовании оператора тапоманового преобразования при решении задач прикладной газодинамики. Как у вас с этим?
Я судорожно сглотнул:
– Петр Ефремович... Я не обещал... То есть это... Мы поверхностные интегралы на прошлом занятии проходили...
По аудитории прокатилась волна веселья. Кочерга поднял очки на лоб и внимательно рассмотрел мою физиономию из-под них.
– М-м-м, ну, садитесь, Мухин. А вообще, если вам нездоровится, можете идти домой, я уже отметил, что вы присутствовали на семинаре.
Чувствуя, как фонарями горят уши, я плюхнулся на стул, а Кочерга решил окончательно меня убить, добавив:
– Поверхностные интегралы, кстати, мы в прошлом семестре проходили. Да-с...
На этом, считая меня окончательно уничтоженным как класс, злобный препод вдарился в объяснение новой темы. Я мужественно пытался записывать, но вот беда: понятные вроде бы по отдельности слова никак не складывались в осмысленные фразы. Как будто новости в соседской квартире через стену слушаешь! Ничего не понимаю. К концу пары и Кочерга выдохся, принялся дергать галстук, жаловаться на духоту и сбиваться с мысли.
Возле расписания торопливо листала тетрадку Ленка Шкодина. Тряпка! Я - тряпка: сколько западаю на барышню, и как дурак, подойти не решаюсь. Вот сегодня, например, все и так идет наперекосяк, так пуркуа бы не па?
– Лен, привет, - она подняла на меня большущие глазищи, и я понял, что краснею как помидор. - Ты... э... давай вечером в кафешке посидим, я такое местечко на Арбате знаю... чудное такое...
А она ресницами махнула и щебечет:
– Ой, Сереженька, а может, завтра, а? Я сегодня с Белкиным договорилась ману тапать.
Тут меня так и перекосило, давешний сон вихрем промчался в голове, сметая все прочие эмоции. Ману она тапать договорилась! Знаю я, блин, как ты ману тапаешь. Да еще и со всем курсом подряд - шлюха! Нет, точно, натуральная шлюха.
Что-то я пробормотал такое невнятное, только у нее улыбка, смотрю, с лица сползла. Ну, да и я не в радужных чувствах в буфет потопал.