Ври Форасе ахнул:
– Выходит… нам крышка?
Арктурец покачал головой.
– Мы сможем их починить, но это займет некоторое время. Радио накрылось окончательно, так что на помощь рассчитывать нечего.
– Помощь! – встрепенулся Форасе. – Только ее нам еще не хватало! А как мы объясним, что оказались в системе Спики? Нам теперь что радио включить, что покончить жизнь самоубийством – все едино. Пока мы в состоянии вернуться сами, мы в безопасности. Если и пропустим парочку лекций, ничего страшного не случится.
– А что станет с пугливыми землянами на четвертой планете Спики? – мрачно поинтересовался Сефан.
Форасе открыл рот, собираясь ответить, но так и не смог произнести ни слова. Когда он его закрыл, вид у него стал такой, что денебианца можно было демонстрировать студентам-психологам как типичного гуманоида, охваченного отчаянием.
Но это было только начало неприятностей.
Полтора дня ушло на то, чтобы разобраться в схемах энергетической установки. Еще два дня пришлось тормозить, сбрасывая скорость для разворота, На возвращение к Спике-4 потратили еще четыре. На все вместе – восемь.
Когда корабль снова завис над холмом, на котором они оставили землян, день только начинался. Лицо Тубала, изучавшего район недавней посадки через телевизор, все более вытягивалось, и вскоре он нарушил затянувшееся гробовое молчание.
– Кажется, мы ухитрились совершить все возможные ошибки до единой. Мы высадили их возле туземной деревни. От землян не осталось и следов.
– Дело скверно, – уныло покачал головой Сефан. Охваченный отчаянием Тубал закрыл лицо руками.
– Все, конец. Или они сами напугали друг друга до смерти, или их прикончили туземцы. Мы прилетели в запретную зону, что само по себе скверно… а теперь, полагаю, нас можно обвинить в преднамеренном убийстве.
– Нам остается только одно, – сказал Сефан, – совершить посадку и проверить, не остался ли кто из них в живых. Это наш долг. А потом…
Он судорожно сглотнул.
– А потом, – шепотом закончил за него Форасе, – нас ждет исключение из университета, психоревизия… и физический труд до конца жизни.
– Заткнитесь! – рявкнул Тубал. – О наказании еще будет время подумать. За дело.
Медленно совершая круги, корабль начал опускаться и сел на каменистую площадку, где восемь дней назад они бросили десятерых ошеломленных землян.
– Как нам общаться с туземцами? – спросил Тубал у Форасе, вопросительно приподняв надбровные складки (на которых, разумеется, не росли волосы). – Валяй, парень, выдай нам что-нибудь из субгуманоидной психологии. Нас тут только трое, и я не хочу лишних неприятностей.
Форасе пожал плечами, его мохнатое лицо сморщилось.
– Как раз об этом я только что подумал, Тубал. Я ничего о ней не знаю.
– Что?! – одновременно выпалили Тубал и Сефан.
– Никто не знает, – торопливо добавил денебианец. – Это факт. В конце концов, мы ведь не позволяем субгуманоидам вступать в Федерацию до тех пор, пока они не станут полностью цивилизованными, а пока подобное не произойдет, всякие контакты с ними запрещены. Или ты полагаешь, что у нас было много возможностей изучать их психологию?
Арктурец тяжело уселся на землю.
– Да, все лучше и лучше. Так думай, лохматая твоя морда. Предложи хоть что-нибудь!
Форасе почесал макушку.
– Ну… гм… полагаю, лучше всего будет обращаться с ними как с нормальными гуманоидами. Если мы приблизимся медленно, показывая раскрытые ладони, Не станем делать резких движений и попробуем сохранять спокойствие, то, думаю, все обойдется. Но помните – я сказал, что так думаю. Уверенности у меня нет.
– Пошли, и к черту твою уверенность, – нетерпеливо бросил Сефан.