У дороги уже выстроились согнанные из окрестных деревень упитанные крестьяне. Каждый держал в руках по американскому полосатому, аки матрац, стягу. Во главе процессии встречающих стоял Николашка в темно-синем парадном армяке с хлебом-солью в руках.
Всеволод удовлетворенно кивнул и, вытащив из-за пазухи «дозорную трубу», подаренную ему некогда несчастным Биллом Клинтеном, всмотрелся через заокеанский чудо-прибор в даль.
Бутафорские деревни из раскрашенных под хохлому досок уже громоздились вдоль главного российского тракта. Князь даже смог рассмотреть маленькие колесики, при помощи которых дружинники перемещали деревни с места на место по мере продвижения иноземца в глубь российской территории.
Закусив кончик языка, Всеволод покрутил «дозорную трубу».
А вот и сам американец.
Его механическая повозка и впрямь ехала без лошадей, пыхтя и подпрыгивая на каждой кочке.
-Э-ге-ге, - довольно произнес князюшка, - не для расейских дорог такое устройство. Руку на отсечение даю, развалится.
-Ну что? - прокричал снизу Николашка. - Петь уже можно?
-Нет! - прокричал в ответ князь. - На этот раз обойдемся без песни.
В любом случае слов американского гимна крестьяне не знали и в прошлый раз, когда приезжал Вилл свет Клинтен, лишь мычали, словно сводный хор олигофренов. Позор, да и только. Спасло тогда то, что Клинтен на момент прослушивания гимна был уже сильно поддатый. Даже подпевал, бедняга, как мог.
Заокеанский дивный механизм медленно свернул к княжьему терему. Всеволод у окна приосанился. Вот самоходная карета поравнялась с толпой встречающих.
Николашка, выронив каравай, картинно взмахнул руками.
-Нет!!! - простонал князюшка. Упитанные крестьяне завыли:
-Му-му-му-му, ы-ы-ы-ы… фрэнчип либерти-и-и-и…
-Убью-у-у-у… - Всеволод снял со стены охотничий лук.
Но тут заокеанский механизм не выдержал. То ли расейская дорога его доконала, то ли кошмарная песня встречающих, но так или иначе дивная карета взорвалась.
С диким криком, побросав американские стяги, встречающие бросились врассыпную. Не сплоховал лишь Николашка. С завидным бесстрашием княжеский секретарь кинулся в самый дым. Громко закашлялся и выволок из-под обломков маленького человечка в черном, сжимающего в левой руке небольшой саквояж, а в правой длинный рычаг, коим он, видно, и управлял дивной каретой.
-Сюда! - заорал князь. - Несите гостя сюда!
Здорово потрепанные свинками дружинники принялись помогать кряхтевшему от натуги Николашке.
-Ах остолопы! - в сердцах топнул ногой Всеволод, увидев, как дружинники пару раз здорово приложили заокеанского гостя о крыльцо головой.
Наконец иноземца внесли в терем. Пахло от него гарью. Лицо американца было перемазано сажей, волосы опалены. Рычаг у иностранца удалось отобрать легко, а вот саквояж он, болезный, не отдавал, вцепившись в оный мертвой хваткой.
-О-о-о-о… - тихо застонал путешественник. - Г-те я?!
Произнес он сие с сильным акцентом, но князь его понял:
-Вы в земле расейской в гостях у князя удела Сиверского Буй-тура… тьфу ты… Всеволода.
-Г-те мой машин?
-Чаво? - Николашка недоуменно переглянулся с дружинниками.
-Паровой машин! - повторил гость.