— Извррращенец! — Прорычала Фиэль, находясь уже на полпути к лесу. Впереди неё отступали Мал и тот самый верзила в рогатом шлеме, а потому ближайшая нежить находилась в несколько расчаленном виде. — Не смей ко мне приближаться!
— А я и так уже рядом! — Нагло прогудели ей в тыл и отвесили полноценный шлепок. Правда, прислушавшись к тактильным ощущениям, эльфийка с облегчением констатировала, что пока для этого были использованы собственные конечности гоблина. А потому испугалась, потому как этот факт её успокоил.
Глава 21
Мутный изумруд, закрепленный в серебряном браслете, хрупнул и покрылся сетью трещинок. Голова гоблина с вырвавшимся сквозь зубы стоном откинулась на грудь эльфийки. Та издала какой-то сиплый звук, нечто среднее между стоном и храпом. Но не проснулась.
— Все. — Констатировал Строри, с сожалением взирая на целительный артефакт. Последний из тех, которые еще как-то работали. — Теперь его только на переплавку.
— Ну, вот, хорошую штуку сломали. — Гоблин переложил голову с одной мягкой подушечки на другую. Руки его продолжали цепко сжимать ставшее в разы не таким уж и ценным украшение. Фиэль не возражала. После того, как ей пришлось устраивать натуральные лесоповал, чтобы замедлить погоню нежити, волшебница элементарно упала в обморок. Который плавно перерос в здоровый сон. Сотворение из мирных деревьев энтов в большом количестве, пусть и по очереди, вымотало Златокудрую донельзя. — И дорогую наверное.
— Зато с её помощью целых пять тяжелораненных смогли полностью излечиться. — Безразлично пожал плечами дварф, не испытывающий пиетета перед артефактами. Ремесленники Стальхольма могли наделать подобных чуть ли не в любом количестве. И не делали этого лишь, чтобы не сбить цены на свою продукцию. Даже война с нежитью не изменила правил заправляющих там всем и вся гильдий и кланов. — А не заполни мы её принудительно, она могла бы работать еще лет сто. Но спасая лишь одну жизнь в неделю.
— Да, вещи должны служить людям, а не люди вещам. — Спокойно кивнул жрец, который и являлся хозяином сломавшегося амулета. — Про людей это я в широком смысле, то же самое относится к представителям любой расы. Пойду к своим, сейчас многие растеряны и напуганы. Не могу унять боль от их ран физических, так хотя бы начну врачевать душевные.
— Гоблины бы с тобой не согласились насчет того, кто кому предназначен. — Качнул головой вслед уходящему человеку Мал, наблюдая за расстроенным Тимоном. Когда другие маги валились с ног, не успев восстановить и десятую часть своих сил, зеленый коротышка уже полностью отдохнул. И даже успел частично ободрать со своего лица часть ужасно выглядящих и пахнущих струпьев, из под которых лезла здоровая кожа. Именно поэтому Фиэль и заставила его заряжать опустошенные артефакты, которые немедленно пускались в дело. И, будучи опустошенными, снова наполнялись силой. Пока не ломались, не выдержав потока грубой чужеродной энергии. — И дварфы некоторые тоже. Самые жадные.
— Ты на кого намекаешь? — Воинственно встопорщил бороду Строри. Полусотника минувшая битва только раззадорила. Просто потому, что ужасающего разгрома он не помнил. Ему жировик саданул старым кузнечным молотом по голове, отправив в бессознательное состояние на несколько часов. Шлем и толстые кости дварфийского черепа спасли Строри жизнь сначала, а подхватившие своего командира при отступлении верные подчиненные потом. — Мы все свои целительские штучки отдали на общее дело! И даже парочку боевых зарядили, наплевав на риск их детонации!
— Просто большее их количество не согласился напитать мной я. — Заметил гоблин. — Вы то артефактов себе и новых добудете, а вот запасного меня как-то нигде не лежит. Хм. Вернее лежит, но потом вряд ли мы с вами еще увидимся.
— Цыц ты! — Шикнул на него Мал. — Вокруг же чужие!
— И чё? — Скептически глянул на громилу Тимон. — Все вымотались настолько, что я могу объявить себя верховным демоном Пылающего Легиона. Никто не услышит. А услышит, так не поймет. А поймет, так попросит поделиться травой, от которой так классно отдыхается.
Фиэль Златокудрая согласно всхрапнула. Если бы её разбудили, она бы согласилась с каждым словом. И была бы готова на что угодно в обмен на то, чтобы ей позволили еще немного поспать. Одна из уцелевших подчиненных эльфийки подошла к компании командиров своего отряда и совершенно неизящно плюхнулась на землю. Да еще и старчески закряхтела при этом.
— Из нашего отряда уцелело тридцать пять эльфов и девять дварфов. Хорошо, что большая часть народа осталась либо на лесозаготовках, либо повезла к нашему основному лагерю припасы. Иначе потерей двадцати одного новобранца и восьми ветеранов мы бы не отделались. Всего из лап нежити вырвалось куда больше наемников, чем мне казалось изначально. Целых триста одиннадцать бойцов, чуть больше четверти от всего количества угодивших в засаду. — Лонари Серебрянный цветок задумалась, а потом поправила саму себя. — Триста восемь. Трое умрут в ближайшем будущем, я вообще не понимаю, как они до сих пор смогли остаться в живых. У одного сквозное ранение головы, какое-то заклятие некромантов умудрилось прошибить её навылет. Второй потерял почти всю кровь и кишки, кроме тех, которые смог утащить с собой в руках. С последним вообще настоящие чудеса творятся. Простой крестьянский парень, до прошлого года мирно пахавший землю, до сих пор умудряется звать маму, лишившись сердца. Его ему просто вырвали вместе с еще парой ребер! Целители, которые на ногах то не стоят, теперь вокруг данного феномена хороводы ползают, пытаясь понять как такое вообще возможно.
— Скажи им, чтобы бросили маяться дурью и поискали сердце справа. — Буркнул гоблин. — Иногда бывают такие аномалии в развитии. И пусть на некромантию проверят. Может парень восстал высшим умертвим и умудрился не заметить этого?
— Думай чего говоришь, лягушким сын! — Попыталась обжечь коротышку взглядом эльфийка, негодующе взирая на то, как тот использует её командира в качестве подушки. Тот, впрочем, продемонстрировал изрядную толстокожесть и лишь лениво скосил на рейнджершу один глаз. — На темную магию с таким ранением его проверили в первую очередь. Ничего! В смысле, ничего такого. Рана, от которой надо умереть на месте есть, а её обладатель все равно живой.
— Когда мы шли прямо в лапы к ждущим нам тварям, тоже никто и ничего не обнаружил. — Малоэмоционально хмыкнул гоблин, подцепляя ногтями один из струпьев на своем лице и начиная медленно его тянуть. — Между прочим, за этот косяк Фиэль с тебя еще спросит. А я спрошу с неё, причем крайне жестко, может быть даже жестоко и с привлечением дополнительных специалистов. Скажем, Сури, когда мы наконец вернемся в наш поселок. Кому еще было искать закопавшуюся в землю нежить как не друиду? Если только рейнджеру, способному увидеть следы засады. Пауки могли вырыть ямы и забросать жировиком дерном, но я готов сожрать собственную шляпу, если эти участки ничем не выделялись.
— Ты не носишь шляпы. — Заметил Мал, качая головой. Воин признавал правоту слов зеленого коротышки. И ему очень хотелось отвесить пару тумаков тем, кто не смог вовремя распознать засаду.
— Ну, потому ей и клянусь. — Гоблин посмотрел на орка как на идиота. — Но это ничего не меняет! Не хватит у низшей нежити мозгов на то, чтобы полностью убрать следы своего присутствия. Да и как можно распрямить траву, примятую сотнями ног? Повторить естественный узор подстилки из опавших листьев? Вернуть на место сломанные ненароком ветки деревьев, которых жировики не могли не наломать?
— Друидизмом. — Подсказал Мал, почесав лысину. — Не, ну а чего? У нас с отрядом охотников всегда ходил хоть один, которого шаман научил тропу за собою прятать. Мудрость предков дело тяжелое и покоряющееся лишь избранным, но уж обучить взрослого орка хотя бы паре полезных обрядов всегда удавалось.
— Среди людей имеются хорошие охотники, способные так же управлять силами леса. — Неохотно признала Лонари. — Некоторым браконьерам удавалось прятаться на окраинах Кель Таласа годами, прежде чем их настигало заслуженное возмездие. Во многом именно отловом таких уникумов и занимались рейндежры.
— Вряд ли среди некромантов много лесных жителей, добывающих себе пищу охотой. Они в большинстве своем ренегаты из Даларана или сектанты человеческих земель, в общем, территорий, где развито сельское хозяйство. Наверное, нам просто не повезло. — Задумался гоблин и, оставив в покое кожу на лице, попытался взбить свою подушку. Остановился лишь после того, как так и не проснувшаяся Фиэль пообещала кого-то прикончить, если ей будут мешать вкушать заслуженный отдых. — Или один из вражеских чародеев выучил нужное заклятие по личным мотивам. Например, приводил в порядок газон, по которому надо было пробраться, чтобы прошмыгнуть в женское общежитие. Чтобы попасть туда, где их могли ждать молодые симпатичные дурочки вроде тебя, которых так легко обольстить, подпоить, завалить…