– Да нет, все случайно вышло! – Славка отстранился от Людмилы и попросил ее: – Сядь, пожалуйста! Я все сейчас расскажу. – Он встал из-за стола и, пересев на маленькую скамеечку, прислонился спиной к печному обогревателю. – Только ты ее не жалей, она нашего совета не спрашивала, когда из Вознесенского решила смыться!
– Славка, прекрати тянуть кота за хвост, немедленно рассказывай, что произошло! – окончательно рассердилась Людмила и опустилась на покинутый братом стул.
Он тяжело вздохнул, сжал руки в кулаки и с отчаянием посмотрел на сестру.
– Ну что ты ко мне пристала? Что ты мне жилы на кулак мотаешь?
– Этим, дружок, в первую очередь ты занимаешься, а я соответственно на твой выпендреж реагирую!
– Ну, хорошо! – Славка отвел взгляд в сторону. – Все это еще две недели назад началось. Светка запретила тебе говорить, но теперь это уже неважно. Она от матери пенсию, как всегда, спрятала, а та ее нашла и в один день с какими-то бомжами пропила. Вот и пошла Светка на поклон к Надымову, ему в одном из магазинов техничка требовалась. Эта скотина на работу ее взял, но зарплату пообещал платить продуктами. – Брат скривился, как от зубной боли, и почти прошептал: – Сначала она согласилась, чтобы я ей по вечерам помогал, а потом отказалась. Надымов ей запретил, чтобы я в магазине появлялся, вдруг позарюсь на какой-нибудь пряник или бутылку стяну…
– Но почему вы мне ничего не сказали? Я бы что-нибудь придумала!
– Я же сказал, Светка запретила говорить. У Людмилы Алексеевны, мол, на шее не только братец, то есть я, засиделся, но и женишок этот, Вадик ненаглядный!
– Опять тебя в сторону повело? – прикрикнула на брата Людмила и вновь посмотрела на часы. Осталось чуть больше двадцати минут… А может, во время спора со Славкой она прозевала шум мотора и Барсуков уже дома и не подозревает, что есть еще один человек на свете, кроме отца и сына, кто ждет его с нетерпением?..
Славка поймал ее взгляд, едва слышно хмыкнул и с еще большей неохотой продолжил свой рассказ:
– Она полы заканчивала мыть как раз перед закрытием магазина, я ее дожидался у входа, а потом провожал домой. Надымов расплачивался с ней ежедневно, и я сразу определил, что продуктов ей каждый день выдают рублей этак на пятьдесят, а зарплата технички не больше двухсот рублей в месяц. Копейки, в общем. Я ей говорю, что тут дело нечисто, а она смеется, дескать, Надымов к ней неровно дышит, но она не из тех, кто за кусок хлеба продается. Но вот, как видишь, продалась… – Он закусил нижнюю губу и с отчаянием посмотрел на сестру. – Уже в конце прошлой недели она мне так ненавязчиво намекнула, что я могу не дожидаться ее на морозе, дескать, Игорь Ярославович ее на машине домой подбросит. Я попробовал встать на дыбы, ну она тогда мне и выдала на всю катушку. Не хочет она, видите ли, прозябать всю жизнь в нашей грязной дыре, ей на простор захотелось. Другую жизнь посмотреть, себя показать! Не знаю, что уж там ей напел Надымов, но она мне твердо заявила, что не намерена повторять твой жизненный путь, тянуть лямку ради того, чтобы я выучился, а потом бросил ее ради какой-нибудь городской фифы. И поэтому она хочет в корне, с помощью добренького Игоря Ярославовича, естественно, полностью свою жизнь изменить и превратиться как раз в ту самую фифу, на которую мужики западать будут с первого взгляда.
– Подожди, подожди! – Людмила сжала пальцами виски и с недоумением посмотрела на брата. – Ничего не понимаю. Что за ерунду ты несешь? Что я, Светку не знаю? Не могла она такое сказать!
– А что, я ее не знаю? – усмехнулся Славка. – Ты что, в их хибаре не бывала или мамку ее с вечного похмелья не видела? Что ей в жизни улыбалось, кроме этого занюханного барака? И что я ей мог предложить? Счастливую семейную жизнь на студенческую стипендию?
– Так ты ее оправдываешь?
– Я ее ненавижу! – проговорил с расстановкой Славка. – Я бы ее задушил, попадись она мне сейчас в руки. – Он потерянно посмотрел на сестру и спросил: – Знаешь, почему я в тот вечер напился? – И сам же с горечью ответил: – Я в окно подсмотрел, как Светка с ним в постели кувыркалась… Ей-богу, не вру, Мила, да она и не скрывает этого. Я в окно камнем запустил сдуру-то, но Надымов милицию не стал вызывать, пинка только под зад дал, а я даже не ответил, потому что уже лыка не вязал. – Славка вздохнул и закрыл лицо ладонями. – Увез он ее на следующий день в город. А сегодня вечером, как раз перед твоим приходом, Светка позвонила и предупредила, чтобы шум не поднимали. Документы из школы Надымов скоренько и без особых возражений со стороны директрисы забрал. Мамашу ее в какую-то частную больницу на лечение определил. Светка останется жить в его городском доме, доучиваться будет в гимназии… А этот толстый кобелина, который ей почти в папаши годится, будет исправно туда наезжать и трахать в свое удовольствие в обмен на красивую жизнь. Дура эта похвасталась, что через месяц в городе собираются проводить республиканский конкурс красоты, так Надымов трех хмырей нанял, чтобы Светку к нему подготовили. Вот и воспарила она в поднебесные выси и сразу же все свои жизненные принципы забыла!
– Нет, я все-таки не верю, чтобы Света так быстро изменилась. – Людмила с недоумением посмотрела на брата. – Прости, но мне кажется, ты чего-то недоговариваешь! Вероятно, есть какие-то более веские причины, почему она пошла на это?
Славка с издевкой посмотрел на нее и усмехнулся:
– Наивный ты человек, сеструха! Три десятка лет скоро, а все в какие-то романтические бредни веришь? Эта дура вперед тебя поняла, что не светлые чувства, а толстый кошелек в этом мире превыше всего!
– Ну что поделаешь, если я такая дура! – Людмила печально улыбнулась. – Но что бы ты ни говорил, я в самое ближайшее время попытаюсь встретиться со Светой и поговорить с ней. Пока от нее не услышу, по какой причине она решила уехать из Вознесенского, никому не поверю, чтобы эта чистая и честная девочка продалась кому-то за деньги или…
И тут шум автомобильного мотора заставил ее прерваться на полуслове. Свет фар метнулся по окнам, а Славка, заметив враз побледневшее лицо сестры, ехидно усмехнулся:
– Кажется, мне пора в постель, сеструха, чтобы опять твоего милиционера не спугнуть! На этот раз держи его крепче, чтобы не вырвался!
Людмила от неожиданности даже поперхнулась:
– Как тебе не стыдно, Славка? Что за чушь ты несешь? При чем тут милиционер?
– А при том! – Брат мрачно и исподлобья посмотрел на нее. – Я же вижу, как у тебя нос вытягивается, и с каждым днем все сильнее, в сторону соседей. Он у тебя с недавних пор точно стрелка компаса – всегда в одном направлении смотрит!
– Выходит, тебе не понравилось, что я привела Костю к нам в дом? Ты считаешь, что я могла оставить его в холодном доме, голодного, рядом с больным стариком? – Людмила не на шутку рассердилась, и даже не из-за нелепых Славкиных подозрений, а из-за проступившего так внезапно и крайне неожиданно эгоизма младшего братца.
Но Славка в ответ на ее гневную тираду опять же неожиданно улыбнулся:
– При чем тут Костя? Классный пацан, хотя и маленький еще совсем, только мне тебя жалко, Людка! Мой тебе совет: избавляйся поскорее от этого козла Вадика и выходи замуж за Барсукова. Мужик он нормальный, а что не один, так это еще и лучше, ценить больше будет! Да и Вадька в случае чего в тряпочку промолчит, побоится, скотина, связываться! Милиционер его не иначе как в два раза по размерам превосходит, или я ошибаюсь? – Он откровенно ехидно усмехнулся и добавил: – Слышишь, кто-то ногами на крыльце шаркает, снег сбивает. – И глубокомысленно покачал головой. – Угадай с трех раз, кто бы это мог быть? – И заметив, что сестра приподнялась со стула и чуть ли не с ужасом смотрит на входную дверь, за которой раздавались действительно похожие на тяжелые мужские шаги звуки, рассмеялся: – Давай поспешай, встречай своего ненаглядного!
– Только посмей сбежать! – успела прошептать Людмила, но Славка, послав ей воздушный поцелуй, в мгновение ока ретировался в свою спальню. А она вздрогнула от негромкого, осторожного стука в дверь. Он ударил по ее нервам, как внезапный выстрел. И подобно тому, как громкий взрыв оглушительно больно бьет по барабанным перепонкам, лишая порой не только слуха, но и голоса, так и этот стук на долю секунды остановил ее изболевшееся в тоске сердце. Спина и лоб моментально покрылись холодной испариной. И Людмила обхватила себя руками, чтобы не выдать странное возбуждение, которое овладело ею при одной мысли о том, что Денис вот-вот появится на пороге.
Но прошла, казалось, целая вечность, прежде чем она смогла вытолкнуть из пересохшего горла:
– Не заперто! Входите!
Денис возник на пороге и сконфуженно посмотрел на нее.
– Простите, я не посмел бы зайти, но вижу – свет горит… – Похоже, он не знал, куда деть руки, но все-таки нашел им применение: стянул с головы шапку и принялся вертеть ее в ладонях. И это необычное для нее проявление милицейской стеснительности подействовало на Людмилу самым наилучшим образом, помогло обрести утраченную уверенность и даже подкопить немного яда, который она совсем уж было решилась излить на окончательно стушевавшегося подполковника. Но в последний момент точно выключатель щелкнул у нее в голове и она словно воочию увидела себя такой, какой предстала перед Барсуковым в ту их первую встречу в кабинете Кубышкина… Красной, растрепанной, злой… И обретенная твердость духа чуть было не улетучилась опять. Но она собрала все свои силы в кулак и решительно произнесла: