Вуд поспешил к нему.
— Хастен, все в порядке?
— Да, — кивнул он. — За исключением руки.
— Срочно пошли внутрь.
Они прошли через дверь в большой зал.
— Садитесь. — Вуд нетерпеливо взмахнул рукой и солдат поспешно подставил стул. — Принесите горячий кофе.
Кофе принесли, и Хастен припал к чашке. Наконец он отодвинул ее и откинулся назад.
— Теперь можете доложить обо всем?
— Да.
— Прекрасно. — Вуд сел напротив него. «Зашелестел» магнитофон, кинокамера была направлена на лицо Хастена. — Рассказывайте. Что вы нашли?
Когда Хастен закончил, в комнате царило молчание.
Никто из техников или часовых не проронил ни слова.
Вуд, дрожа, поднялся.
— Боже! Так это форма токсичной жизни породила их. Я допускал это. Но бабочки? И разумные. Планирующие нападение. Вероятно, быстрое размножение и адаптация.
— Может быть, книги и газеты помогут нам.
— Но откуда они появились? Мутация некоторых существующих форм? Или с другой планеты. Может быть, они попали с каким-то космическим кораблем. Мы должны узнать это.
— Они нападали только на людей, — произнес Хастен. — Только на людей. Они не трогали коров. Только людей.
— Может быть, мы сможем остановить их. — Вуд схватился за видеотелефон. — Я хочу, чтобы Совет собрался на чрезвычайную сессию. Мм представим им ваше описание и рекомендации. Мы начнем программу. Теперь, когда мы знаем, что это, у нас есть шанс. Благодаря вам, Хастен, может быть мы сумеем остановить их вовремя!
Появился оператор и Вуд послал в Совет шифровку.
Хастен вяло следил за происходящими событиями. Наконец он поднялся и побрел по залу. Его рука безжалостно пульсировала. Через дверь он вышел обратно на открытую площадку. Несколько солдат с любопытством рассматривали машину времени. Хастен безучастно наблюдал за ними, мысли его путались.
— Что это, сэр? — спросил один из них.
— Это ? — Хастен переспросил, медленно подходя. — Это машина времени.
— Нет, я имею в виду это. — Солдат указал на какой-то нарост на оболочке. — Вот это, сэр. Когда машина улетала, этого не было.
Сердце Хастена остановилось. Он протиснулся между солдатами, вглядываясь. Сначала на металлическом корпусе он ничего не увидел, только кородированную металлическую поверхность.
Затем холодный страх пронзил его.
Что-то маленькое, коричневое и пушистое было на поверхности. Он прикоснулся к нему. Мешочек, тугой коричневый мешочек. Он был сухой, сухой и пустой. В нем ничего не было.
С одного конца он был открыт. Хастен уставился на него. На всей поверхности корпуса машины были небольшие коричневые мешочки, некоторые все еще полные, но большинство — пустые.
Коконы...
Драгоценный артефакт
Под вертолетом Милта Бискла простирались вновь возделанные земли. Он хорошо поработал в своем регионе Марса, снова зазеленевшем, когда он реконструировал древнюю гидросистему. Весна, две весны ежегодно были привнесены в этот осенний мир песка и прыгающих лягушек, пустынный, засыпанный пылью древних времен, мрачный и безводный.
Жертва недавнего конфликта Проксимы с Террой. Скоро появятся первые эмигранты с Земли, утвердят свои заявки на участки и будут ими владеть. А он сможет уйти на пенсию. Возможно даже, вернется на Землю, чтобы забрать сюда свою семью — получив приоритет в приобретении земли — он это заслужил как инженер-реконструктор. Желтый регион прогрессировал намного быстрее, чем участки других инженеров. Он заслужил эту награду.
Наклонившись вперед, Милт Бискл нажал кнопку своего передатчика дальнего действия.
— Говорит инженер-реконструктор Желтой, — произнес он в микрофон. — Я хотел бы встретиться с психиатром. С любым, лишь бы побыстрее.
Когда Милт Бискл вошел в офис, доктор де Винтер поднялся ему навстречу и подал руку.
— Я наслышан о том, — начал де Винтер, — что вы самая творческая личность среди всех предыдущих сорока реконструкторов. Не удивительно, что вы устали. Даже Бог должен был отдыхать после шести дней подобной работы, а вы ею занимаетесь уже годы. Пока я ждал вашего прихода, я получил с Земли сводку новостей, которые могут вас заинтересовать.
И он взял со своего письменного стола лист бумаги.
— Первый транспорт с переселенцами на борту скоро прибывает на Марс... и они направляются прямо в ваш район. Примите мои поздравления, мистер Бискл.
— А что если я вернусь на Землю?
— Ну, если вы собираетесь вызвать вашу семью сюда…
— Я хочу, чтобы вы помогли мне, — сказал Бискл. — Я чувствую, что слишком устал... — Он махнул рукой. — Или, возможно, это депрессия. Как бы там ни было, мне бы хотелось, чтобы вы помогли мне перебросить мои вещи, в том числе и мой кактус, на борт транспортного корабля, возвращающегося на Землю.
— Шесть лет работы, — произнес доктор де Винтер. — И теперь вы хотите отказаться от своей заслуженной награды? Недавно я посетил Землю, и она все такая же, какой вы ее помните...
— Откуда вы знаете, какой я ее помню?
— Вернее, — слегка поправил себя де Винтер, — я хотел сказать, что она такая же, как и прежде. Перенаселена. Крошечные коммунальные квартиры на семь семей с одной переполненной кухней. Автобаны так забиты, что можно ездить лишь после одиннадцати утра.
— Для меня, — ответил Милт Бискл, — перенаселенность будет благом после шести лет работы с управляемыми роботами и прочим оборудованием.
Он твердо стоял на своем. Несмотря на то, что он здесь долго и успешно работал, а возможно, именно из-за этого, он и собирался вернуться домой, невзирая на аргументы психиатра.
— А что, если ваши жена и дети, Милт, — промурлыкал де Винтер, — находятся среди пассажиров этого первого транспорта?
Как бы невзначай он извлек какой-то список из своего ладного письменного стола и зачитал:
— Миссис Фэй Бискл, Лаура С.Джун. Женщина и две девочки. Ваша семья?
— Да, — признал Милт Бискл невозмутимо; он смотрел прямо перед собой.
— Итак, вы понимаете, что не можете вернуться на Землю. Оденьте парик и приготовьтесь встретить их на третьей полосе. И замените свои зубы, тогда вам достались зубы из нержавеющей стали.
Огорченный Бискл кивнул. Как и все земляне, он потерял все волосы и зубы вследствие радиоактивных осадков во время войны. Во время будничной работы по реконструкции Желтого района Марса он не пользовался дорогим париком, который привез с Земли, а что касается зубов, то он находил стальные зубы более удобными, чем пластиковые, пусть и более натурального цвета. Это показывало, как далеко он ушел от общества взаимодействия.
Смутно Бискл чувствовал себя без вины виноватым. Чувство вины не покидало его со времен разгрома проксимян. Уже сама война огорчала. Казалось несправедливым, что одна из двух соперничающих культур должна страдать, так как нужды обоих были законными. А Марс стал ареной соперничества. Обе цивилизации нуждались в нем, как в колонии, чтобы таким образом избавиться от проблемы перенаселения. Слава Богу, что Земля использовала лучшую тактику во время последней войны... И в результате земляне, подобные ему, заселяют Марс, а не проксимяне.
— Кстати, — добавил доктор де Винтер. — Мне известны ваши намерения относительно ваших коллег, инженеров.
Милт Бискл поднял взгляд.
— Фактически, — продолжал де Винтер, — мы знаем, что они в настоящий момент собираются в Красном районе, чтобы послушать ваш отчет.
Открыв ящик письменного стола, он извлек оттуда йо-йо, встал и начал устало манипулировать с ней, делая прогуливание собаки.
— А именно вашу пронизанную страхом речь о том, что все ошибочно, хотя вы, кажется, не объясняете, что можно предпринять в качестве альтернативы.
Наблюдая за йо-йо, Бискл сказал:
— Эта игрушка популярна в системе Проксимы. По крайней мере, я как-то читал об этом в статье, посвященной гомеопатии.
— Гм, насколько мне известно, появилась она на Филиппинах.
Поглощенный манипуляциями, доктор де Винтер «бродил» теперь вокруг мира. Делал он это мастерски.
— Я взял на себя смелость послать предупреждение инженерам, насчет вашей умственной перенагрузки. Оно будет зачитано на встрече... Извините за прямоту.
— Я все равно выступлю, — вспыхнул Бискл.
— Хорошо, тогда, как мне кажется, мы можем достигнуть компромисса. Встретьте свою семейку, когда она прибудет на Марс, а мы устроим для вас путешествие на Землю. За наш счет. За это вы откажетесь от выступления перед собранием инженеров-реконструкторов или, по крайней мере, не будете отягощать их самочувствие своими иллюзорными предчувствиями. — Де Винтер пристально взглянул на него. — После всего пережитого сейчас наступает критический момент. Прибывают первые эмигранты. Нам не нужны неприятности. Мы не хотим, чтобы кто-либо испытывал дискомфорт.