Илья взял ее, одел, заправил.
— И что Люда? — спросил он.
— А? — кажется, Ольга потеряла нить разговора.
— Я спрашиваю: и что Люда? Что она сделала, когда увидела… человека во дворе?
— А-а, ты про… — Оля отмахнулась. — Она разбудила Витю, но во дворе уже никого не было. Ей померещилось. У них на заднем дворе, ты же помнишь, маленькое деревце — грецкий орех. Посадили для красоты, думают, вырастит, и даже орехи будут. Наверное, в потемках не разглядела и перепугалась.
Илья накинул пиджак.
— И что Витя? Не вышел во двор посмотреть? На всякий случай.
— А что смотреть? Галюники спросонья, вот и все. Люда же не высыпается ночами из-за ребенка. Это наш уже более-менее спит до утра.
Илья прошел в прихожую, накинул дубленку. Время уже поджимало, еще надо машину прогреть, но он жаждал вытянуть из жены все мелочи. Оля, провожая его, вышла в прихожую.
— Оль, а когда это было? — как можно спокойней спросил Илья.
— Что?
— Ну, это… Когда Люде человек во дворе померещился?
Оля заглянула мужу в глаза.
— А что?
Илья опустил голову, сделав вид, что поправляет одежду. У жены слишком хорошая интуиция, еще догадается, что он спрашивает об этом не из праздного любопытства.
— Ничего, просто спросил.
— Кажется, позавчера. Ну, давай, а то опоздаешь.
Илья подставил щеку под губы жены и вышел, меньше всего думая в этот момент о работе.
Илья остановил машину — темно-бордовую «мазду» — напротив дома Виктора и Люды.
В конце февраля дни не такие короткие, как в середине зимы, но уже стемнело, и в домах повсюду горел свет. Илья глянул на окна соседей, поколебался, но все-таки заглушил двигатель. Все равно ведь не успокоится, пока не поговорит с Людой.
В течение дня он постоянно возвращался к разговору с женой, к тому, что там примерещилось их соседке, и это начало раздражать. Благо, что общение с партнерами сегодня было минимальным. Давно минули времена, когда он был продавцом-консультантом в крупнейшем зоомагазине Города, и ему приходилось говорить часами. Сейчас он сидел в кресле коммерческого директора.
Илья открыл дверцу, выбрался из салона. Когда вошел во двор и приблизился к двери, стало как-то неуютно. Что если Виктора нет дома? И как он объяснит свой внезапный визит без жены? Если память не изменяет, в этот дом он приходил только с Ольгой. Неужели достаточно сказать, что его раздирает любопытство, и он хотел бы узнать подробности случившегося две ночи назад от самой Люды? И что по этому поводу она подумает?
Илья замер перед дверью, неуверенный, что сейчас не развернется, возвратившись к машине ни с чем. С другой стороны, если уж ссылаться на любопытство, замешанное на тревоге за судьбы соседей, лучше с этим не тянуть.
Рука сама собой потянулась к кнопке звонка и вдавила его. Легкий перезвон, похожий на звуки колокольчика, детский щебет, и быстрые шаги. Открыла Люда. Ровесница Ильи, потяжелевшая телом после того, как родила второго ребенка. Добродушное лицо осветилось улыбкой.
— Ильюха? Проходи, проходи, — она вытянула шею, явно высматривая Ольгу. — Не ожидала. Ты один?
Позади нее уже топтался ребенок, что-то лопоча на своем личном наречии.
— Да, я… один, — Илья понял, что начинает краснеть. — Я…
— Проходи, Ильюха. Малого застудим.
Илья вошел, и Люда уже протянула руку, как бы предлагая снять и отдать ей дубленку. Илья, чтобы скрыть смущение, быстро сказал:
— Я на минуту. Кое-что спросить хотел. Ехал домой и тормознул возле вас.
— Да пройди ты, раз уж зашел, — предложила Люда. — Чайку со смородиной выпьешь.
— Спасибо, меня Оля ждет. А Витя дома?
— Нет. Вот-вот должен прийти.
Тимка, указывая на Илью, что-то сообщал матери, из чего было понятно лишь одно: пришел дядя.
Люда взяла его на руки и кивнула, соглашаясь:
— Да, дядя Илья к нам пришел.
Илья вдруг понял, что совсем растеряется, если его застанет Виктор.
— Люда, мне Оля сегодня утром сказала, что ты… что у вас кто-то на заднем дворе шлялся пару ночей назад.
Люда сначала нахмурилась, не понимая, о чем говорит сосед, потом усмехнулась.
— Так это мне померещилось спросонья. Подумала, что у нас во дворе какая-то бабка, только зря Витю разбудила. Так ты из-за этого пришел?
Илья смутился еще сильней. Разговор пошел как-то не так, и теперь Илья выглядел глупо.
— Я просто… Понимаешь, я подумал… Подумал, вдруг у вас действительно кто-то шнырял вокруг дома?
Люда засмеялась, и он поспешно добавил:
— Я за Олю волнуюсь. Мы же от вас так близко живем. Вдруг этот… эта старуха и к нашему дому подходила?
Тимка, подражая матери, тоже захихикал.
— Ильюха, — протянула Люда. — Да приснилось мне это. Наверное, встала, еще толком не проснувшись, вот и… Нашел из-за чего волноваться.
Илья, уже понимая, что зря сюда пришел, решился:
— Люда, скажи. Как эта старуха выглядела?
Кажется, Люда удивилась.
— Зачем тебе это, Ильюха? Мало ли что мне почудилось ночью?
Илье захотелось рассказать о том, что две недели назад он тоже видел какую-то старуху у себя во дворе, но он сдержался. Это обязательно дойдет до Ольги, обязательно — можно даже не стараться, умоляя Люду ничего никому не рассказывать. Все равно расскажет. И что это даст, если он признается Люде в том, что тоже кого-то видел ночью, но вовсе не уверен, что это ему привиделось? Что? Соседка изменит свое мнение и подробно опишет старуху? И что дальше?
Дальше — ничего. В конце концов, ничего плохого не случилось. Мало ли какая побирушка бродяжничала ночами по поселку?
Люда ожидала ответа на свой вопрос.
— Я просто спрашиваю, — пробормотал Илья. — Из любопытства.
Люда хмыкнула.
— Не помню я, Ильюха. Как можно помнить того, кто тебе на секунду померещился? Я уже и забыла об этом, пока ты не пришел.
Тимка закапризничал, пытаясь вырваться из рук матери, и под эту заминку Илья ускользнул. Сконфуженный и раздосадованный на самого себя.
К счастью, как ни странно, Люда так ничего Оле не рассказала.
И не меньшая странность — уже на следующий день Илья забыл о старухе в длинном плаще. И не вспоминал до того апрельского дня, пока у соседей не потерялся ребенок.
3
Послеобеденный сон, который Илья позволял себе в выходные дни, был прерван стуком в дверь.
Первой мыслью было: какого черта так колотить в дверь, если есть звонок? Илья приподнялся на кровати, посмотрел на часы. Было четыре пополудни, и этого в принципе оказалось достаточно — Илья лег полтора часа назад.
Стук перешел в резкий испуганный голос, в котором Илья не сразу узнал соседку Люду. Что-то стряслось, в противном случае та не стала бы врываться к ним через заднюю дверь.
Илья встал, глянул в зеркало, на ходу пригладив волосы, и вышел из спальни.
Оля дремала днем крайне редко, если даже не получалось выспаться ночью. Этим она отличалась от своих мужчин — и мужа, и сына. Обычно, пока Илья наверстывал упущенное за пять рабочих дней, она занималась домашним хозяйством.
Когда в их дом пришла Люда, Оля кормила Данилу сладкой рисовой кашей с изюмом. Сейчас ребенок с набитым ртом, не прожевав, растерянно смотрел на двух встревоженных женщин. Когда Илья вошел в кухню, обе замолчали, и Люда, прикрыв на секунду глаза, приложила ладонь к левой стороне груди.
Илья, нахмурившись, потрепал сына по волосам, но ничего спросить не успел — его опередила жена. Оглянувшись, Оля выдохнула:
— Тимка потерялся.
Илья растерянно улыбнулся.
— Оль, что ты…
— Людка думала, что он к нам прибежал. У них во дворе его нет.
Данила задержал взгляд на матери и… захныкал. Тихонько, но все быстрее распаляясь.
— Данила, — пробормотал Илья и, обращаясь к жене. — Успокой его, я сейчас.
Он шагнул к Люде, направил ее на заднюю веранду, вывел из дома.
— Что происходит, Люда?
Соседка растерянно осмотрелась. Похоже, испуг за ребенка уступил место оцепенению. Как под действием лекарства, она пробормотала:
— Он во дворе гулял… на веревочке машину катал. Я только на пять минут его оставила — мне свекровь позвонила.
Она замолчала, и Илья ее подтолкнул:
— Что дальше? Ты вернулась — и что?
— Его уже не было. Я его поискала, думала, он вокруг дома бегает, но его нигде не было. Я его уже и звать стала. Вышла к лесу и подумала, что он к вам пошел. К Даниле.
Как потеплело, сошел снег, и подсохла тропинка, детей водили друг к другу в гости за домами — так женщины, меняясь, дарили дуг другу час-два спокойствия. Сначала одна посидит с ними, потом другая. Один раз Оля вышла с ними на тропу и, увидев Люду, ожидавшую у входа на свой участок, помахала ей и не повела детей, предоставив им возможность побыть самостоятельными. Данила и Тимка, взявшись за руки, держа каждый по машинке, потопали сами. Конечно, Оля вернулась во двор, лишь убедившись, что дети дошли до соседки.