После того как все погрузились на корабли, оставался еще на берегу Тирант, не исполнивший обета. Его галера со спущенной лестницей его поджидала, но уже была снята с якоря. И был там еще один рыцарь, мечтавший о славе, которой он, по своим достоинствам, вполне заслуживал. Звали его Рикар Удачливый. И вот на берегу остались только он да Тирант. Рикар сказал Тиранту:
Все наши люди — либо на кораблях, либо убиты. Здесь остались одни мы с тобой. Тебе повезло, и ты добился громкой славы быть первым, кто благородно и по-рыцарски храбро коснулся ногой сей проклятой земли, где денно и нощно превозносится нечестивая секта обманщика Магомета, который, презирая веру, любовь и милосердие, ввел в заблуждение столько народу по всему миру. А раз уж ты получил славу, и к тому же не без моей помощи, ибо я, да будет тебе известно, защитил тебя от множества опасностей, вспомни об этом и потрудись подняться первым на галеру, дабы сравняться нам в чести и славе и оставаться добрыми побратимами. Ибо нередко тот, кто хочет для себя всей славы на земле, всю ее и теряет. Рассуди сам по чести и отдай то, что мне принадлежит. И попомни мои слова: руки, ноги и тело покуда мне служат; страсти и желания кипят во мне, как в свирепом льве; рука твоя держит в узде гнев, гордыню и зависть. Но если я раскрою ее, никого она не пощадит. И я желаю обуздать и подчинить ее моей силе и власти.
Не время теперь пускаться в рассуждения, — ответил Тирант. — Твоя жизнь в твоих руках[234]. Если мы оба погибнем от ударов неверных, меня назовут победителем, и я уверен, что наши души спасутся, ибо мы оба умрем как добрые христиане, твердо веря в Христа и защищая себя. И в ту минуту, когда я давал обет, я больше думал о смерти, чем о жизни, и чуть было не заколебался; но все померкло перед мыслью о чести и благородстве рыцарей и о том, что умереть по-рыцарски — это достойный поступок, приносящий нам честь, славу и доброе имя в этом мире и в ином. И если бы я не поклялся в присутствии такого высочайшего сеньора, как король Франции, а также, разумеется, в присутствии вашей милости, — а устам моим довелось произнести эту клятву — словом, если бы я не принес свой обет, то я не стремился бы теперь скорее умереть, нежели нарушить его; ибо рыцарство есть не что иное, как исполнение присяги вершить достойные деяния. А потому, Рикар, полно тратить время на многословие, дай мне руку, пойдем на мавров и умрем как рыцари.
Рикар ответил:
Я согласен. Дай же мне руку, выйдем из воды и бросимся на неверных.
Оба рыцаря стояли по грудь в воде, в них летели градом копья, дротики, стрелы и камни, но галеры надежно прикрывали их. Когда Рикар увидел, что Тирант почти вышел на сушу, чтобы напасть на мавров, то потянул его за тунику, втащил опять в воду и сказал:
Все рыцари перед тобой — трусы. И раз ты такой отважный, сделаем вот как: ты поставь первым ногу на лестницу, а я потом первым поднимусь.
Король очень беспокоился, как бы эти доблестнейшие рыцари не погибли. Но Тирант готов был разделить честь с Рикаром и с радостью поставил первым ногу на лестницу. Тогда Рикар поднялся прежде него, а Тирант оказался последним из всех и тут исполнил наконец свою клятву.
Однако начался вскоре между двумя рыцарями сильный спор, потому как некоторые говорили, что Тирант с честью исполнил свой обет, а посему король и многие другие возносили ему хвалу. Рикар же, видя, что вся слава досталась Тиранту, начал в присутствии короля говорить таким образом.
Глава 114
О том, как Рикар в присутствии короля Франции обещал вызвать Тиранта на смертельный поединок. И о том, как король Франции овладел городом Триполи в Сирии и предал грабежу берега Турции.Все, кому по-настоящему неизвестно, что такое честь в этом мире, обнаруживают свое невежество и повторяют грубую пословицу, которая гласит: «Мало своего ума — займу-ка мудрости у кума». Пренебрегают они благородными манерами и не ведают прекрасных дел наших предков, как то: славного короля Артура, сеньора великой и малой Британии, о ком можно прочитать в книгах. Сей король учредил торжественный и изобильный Круглый стол, за которым сидело столько благородных и доблестных рыцарей, каковые доподлинно знали, что есть благородство и честь, и заслуживали их, ненавидя любой обман, ложь и злодейство. И ежели рассудить согласно истинно рыцарским законам, кому, как не мне, следует присудить честь и славу мирскую? Потому как Тирант оказался малодушным и трусливым в сражении, хотя фор туна и явила ему милость, пособляя во многом. Стало быть, и награда за эти деяния принадлежит одному мне, равно как и все рыцарские почести и награды, полагающиеся самым удачливым. Я теперь босой и клянусь, что не обуюсь до тех пор, пока его величество король и благородные рыцари не разрешат наш спор. Ибо всем известно и очевидно, что, после того как все погрузились на корабли, у берега остались лишь Тирант и я. Долго выясняли мы, кому подняться первым. Он принес обет, а я нет. И посему пожелал я встретить самые страшные опасности, какие бывают в сражениях с таким несметным числом мавров, как тут. Тирант же, увидев, что я не хочу подниматься, с радостью поставил ногу на лестницу вперед меня. Соблаговолите же, ваше величество, оказать милость и высказать ваше священное мнение и беспристрастно, по праву и по справедливости, присудить честь тому, кому она принадлежит, а именно мне. А если вы, ваше величество, не захотите так решить, то я в присутствии всех заявляю, что превосхожу в рыцарстве Тиранта и сражусь с ним один на один в смертельном бою.
Король же ответил ему:
Рикар, никакой судья ничего не может решить, прежде чем не выслушает обе стороны[235]. И нельзя ничего предпринять, покуда Тирант отсутствует.
Эти слова передали Тиранту, и он на своей галере подошел к кораблю короля. Так как была поздняя ночь, король спал в своем корабельном покое. Рикар, узнав, что Тирант подплыл, приблизился к нему и сказал:
Коли уж так положено, Тирант, я промолчу, но если вы осмеливаетесь сказать, что я не лучший рыцарь, чем вы, то я вызываю вас на смертельный поединок. — И он бросил ему перчатку в знак вызова.
Тирант, сочтя, что повод для поединка слишком ничтожный, размахнулся и дал Рикару сильную пощечину. Они так шумели, что королю пришлось подняться на палубу с мечом в руке. При виде короля Тирант перешел в носовую башню и там стал храбро защищаться от Рикара, а затем сказал королю:
Ваше величество, накажите этого бессовестного рыцаря, зачинщика сего бесчинства. Никто не знает, умеет ли этот завистник держать в руках меч и сражаться, а он возжелал ныне смертельно биться со мной из-за пустяка. И если он меня убьет, то я лишусь всех рыцарских доблестей, добытых мною с таким тщанием к вящей славе и хвале, а ежели окажусь победителем я, то одержу победу над человеком, никогда прежде не бившимся.
Едва закончив говорить, Тирант подал знак своим людям и, крепко ухватившись за веревку, спустился по ней на свою галеру. А если бы король сумел его при этом поймать, то лишь чудом не снес бы ему головы за беспорядок, учиненный у него на корабле.
После этого король вместе с войском покинул Триполи и направился к Кипру, предав грабежу и огню все турецкое побережье и заполнив свои корабли захваченными богатствами. Когда они подплыли к Кипру, то зашли в город Фамагосту и, заправившись там припасами, повернули к Тунису[236]. Там король высадился и начал яростный бой за город. Тирант со своими людьми сражался за одну из башен. У ее подножия находился ров, и Тирант упал в него. А Рикар, держа наготове меч, рыскал повсюду, ища возможность отомстить Тиранту. Подойдя ко рву и увидев в нем Тиранта, Рикар спрыгнул во всеоружии в ров и помог Тиранту подняться, а затем сказал:
Тирант, я твой смертельный враг и теперь могу пощадить тебя или помиловать. Богу угодно, чтобы я, коли в моей власти тебе помочь, не дал тебе умереть от рук мавров.
И он отважно вызволил Тиранта, который наверняка бы погиб во рву, если бы не Рикар. Когда они оказались наверху, Рикар сказал:
Теперь ты спасен. Впредь берегись смерти, ибо я обещаю тебе, что сделаю все возможное, дабы убить тебя.
Доблестный рыцарь, — ответил Тирант, — я был только что свидетелем твоей доброты и благородства и знаю, как по-рыцарски отважно спас ты меня от жестокой смерти. А потому я встаю перед тобой на колени и прошу у тебя прощения за оскорбление, которое нанес. Я вручаю тебе свой меч, чтобы ты, взяв его у меня из рук в руки, отомстил мне с его помощью как тебе будет угодно. И даже если сейчас ты не уступишь моим просьбам и увещеваниям, я обещаю никогда в жизни не поднимать меч на тебя, ибо отмщение, которое ты желаешь получить, теперь в твоих руках и можешь вершить свое дело, покуда я стою на коленях и щедро тебе это предоставляю, а приму я твою месть с полной покорностью.