И он мне показывал сигналы. Дома у нас куча морских справочников.
Снова взглянув из-за плеча, Гулькин с расстановкой произнес:
- Мой... не командир корабля, но морские справочники у нас тоже есть. А свод сигналов у нас в классе каждый пацан и без справочников знает. Так что не спорь.
Гайку этот снисходительный тон царапнул. "Нет уж это ты не спорь", хотела начать она, а Гулькин вдруг мигнул и сказал уже иначе, добрее:
- Постой. Твой папа военный?
- Конечно! Капитан третьего ранга.
- Тогда он, вероятно, тебе объяснял военно-морской свод! А я говорю про международный... Военный я не знаю...
- А я не знаю тот, который ты знаешь... Наверно, мы оба правильно говорим, только по-разному! - обрадовалась Гайка.
- Вот и славно, что мы оба правы, - отозвался Гулькин. Но как-то рассеянно. И сразу перестал интересоваться Гайкой. Уложил флаг в ранец. Сейчас встанет и уйдет.
- Я знаю, ты в четвертом "Б" учишься, - торопливо сказала Гайка. - А я в четвертом "А".
- Да? Отчего же я тебя не знаю?
- Потому что я только в этом году поступила... А я тебя знаю. То есть фамилию. Ты Гулькин, да?
Тень прошла по Гулькину. На лице сменилось удивление, досада, желание эту досаду сдержать и напускное равнодушие.
- Вовсе не Гулькин. Моя фамилия Носов.
- Ой... значит, я ошиблась... - Гайка со стыдом поняла, что не просто ошиблась, а допустила опасный промах. Конечно, мальчишку называли Гулькиным, но это было прозвище. И видимо, оно ему не очень нравилось. Я... это случайно...
- Ничего, - снисходительно сказал Гулькин (то есть Носов). Поднялся и взял ранец.
- Носов - это очень замечательная фамилия, - жалобно сообщила Гайка.
- Что же в ней замечательного? Обыкновенная...
- Ну, как же! Писатель такой. Который "Приключения Незнайки" сочинил! И "Незнайку на Луне"! Читал?
- Читал, - безразлично отозвался Носов-Гулькин. - Это не самая интересная книжка про Луну, есть получше.
"Какие же? " - хотела спросить Гайка. Но Гулькин (ой, Носов! ) уже явно не был настроен на разговор. Надел ранец.
- Ну, пока... - И зашагал к обрыву. Щуплый, ловкий, с желтой ниткой на пальце, у которого нет названия. Носки трепыхались у карманов, как белые крылышки. Над левым ухом торчала острая, будто сосулька, белая прядь. А вообще-то его прямые волосы падали вниз - на уши, на тонкую коричневую шею...
"Вот так и уйдет", - с печалью подумала Гайка.
Носов достиг обрыва и стал как бы погружаться в землю - это он, видимо, оказался на лесенке среди скал. Исчезли ноги, потом спина и ранец. И наконец скрылась белая голова.
Гайка подумала и... тоже пошла к берегу.
Утро Гулькина
В начале сентября солнце встает в половине седьмого. Четвероклассник Носов, по прозвищу Гулькин и по имени Лесь, поднялся в то утро вместе с солнцем.
Он умылся на дворе, под рукомойником, прибитым к ракушечной стене сарая. Вода остыла за ночь. Утренний воздух тоже покалывал кожу холодком. Но это был непрочный холодок - вот подымется солнце повыше, и опять разольется привычный зной.
В сарае тяжело и ритмично стукал механизм. Лесь поднял глаза. Отражатель (похожий на маленькую спутниковую антенну) был повернут к солнцу. На черной коробочке "инкубатора" дрожал оранжевый блик. Все точно, все как полагается.
Лесь вскочил на конуру, в которой обитал старый ленивый Пират ровесник Леся. Пират, не просыпаясь, постучал хвостом о стенки конуры. Лесь встал на цыпочки и увидел над забором солнце. Сквозь листья винограда оно светило, как золотисто-малиновая звезда. Капли на ресницах еще не высохли и разбивали пространство на радужные осколки - словно смотришь сквозь крошечные стеклянные кубики.
- Лесь! Ты уже на ногах! Даже будить не пришлось. Вот чудеса... - Это мама. Она хлопотала у садового столика с портативной газовой плиткой. В чем причина?
Лесь не знал причины.